Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

– И пропажу вещей, – мрачно выдавил из себя Виктор Иванович.

– А много денег пропало-то? А? – поинтересовался Виктор.

– Конечно много! – с улыбкой ответил Антон. – Кто же сейчас признается в том, что денег не было?

– Денег действительно пропало много, но не в этом дело, – Виктор Иванович задумчиво посмотрел на теплоход, всё ещё стоявший у берега. – Одежда. Сама одежда – вот, что мне сейчас необходимо!

– Так, это самое, а это не то? – и Антон рукой показал на простынь.

– То, то, конечно то. Этим мы будем твою машину обтирать, – решил поддержать шутку Виктор Иванович.

И троица поплелась к коттеджу, где были вещи и где было относительно комфортно и тепло. Уже дома Виктор Иванович вдруг вспомнил, что на теплоходе всегда кто-нибудь из команды делает осмотр палуб и помещений. Найти применение одежде проктолога кроме как для протирки машин или мытья полов было сложно из-за гигантских размеров.

– Да, сходили на экскурсию, – заметил Виктор.

– А ты-то чем недоволен? Снасти купил, на теплоходе покатался?! Чего ещё-то хотел, а? – сказал Антон и рассмеялся.

Вдруг в дверь кто-то постучал. Это был матрос с теплохода, который принёс какой-то пакет.

– Эй, мужики! – сиплым прокуренным голосом спросил матрос Антона и Виктора, вышедших на веранду открыть дверь. – Это не ваши шмотки, а?

– О! Виктор Иванович! Тут, это самое, Ваша одежда нашлась! – радостно воскликнул Антон. – Ну, теперь обмоем эту находку…

Нет смысла описывать всю сцену радости и веселья по поводу найденных вещей, т. к. самым забавным, а не столько важным –здесь было то, что Виктору Ивановичу принесли ещё какую-то грязную футболку и старые разодранные кеды.

– А это ещё что такое? – удивился своим новым обноскам Виктор Иванович. Он посмотрел с изумлением на матроса, затем спросил, – а что, я одновременно могу носить обе пары обуви?

– А чёрт вас, москвичей, знает, – выкрутился матрос. – Да, такое дело следовало бы и обмыть…

– А это, батя, ты путёво подметил! – обрадовался Виктор.

– Ну, что ж, давайте обмоем, – несколько растерянно заметил Виктор Иванович. – Только вот эту ерунду вы с собой заберите, – и Виктор Иванович сунул не свои вещи матросу, который пытался среди прочего найти стакан или что-то в этом роде.

* * *

Девушка красивая

Лежит в кустах нагой…
Другой бы изнасиловал,
А я лишь пнул ногой.

Олег Григорьев

Прошло недели три, а может быть и больше, как я снова принялся описывать события на Селигере. Работы было много. Были какие-то ночные вызовы, потопы в домах, халтуры у новых русских и т. д. и т. п.

Вероятно, суета, связанная с текучкой и неразберихой у меня на работе, отразилась и на сюжетной линии самого романа. Нет никакого желания описывать пьянство и трёп питерской троицы, который мало информативен. А поговорка «Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме» здесь не применима, т. к. пьянство длилось с утра и до самой ночи.

Многие читатели-эстеты справедливо заметят, что жизнеописание пьяных и порочных людей мало интересно. И это ещё мягко сказано! Однако замечу, в современном кинематографе, например, нет ни одного фильма (!), где бы не было сцен с выпивкой, куревом и всякой там любовью (постель не обязательно показывать).

Как-то раз я с ребятами попал в кино. Перед сеансом мы прилично вмазали и мурнёвый фильм нам показался весёлым и интересным. Вспоминается, например, сценка, когда он и она остаются на ночь в одной комнате. До этого девица томно смотрела на своего кавалера, который от робости всё время грыз ногти на руках. Спрашивается, а чем они занимались (по фильму, разумеется) всю ночь, если в конце фильма они женятся? Вот то-то и оно! Они, скорее всего, читали вслух интересную книгу…

Виктор Иванович чуть было не вышел вслед за Антоном и Виктором на крыльцо коттеджа, когда неожиданно перед ним возникла чудесно спасённая им дама.

Она возникла из ниоткуда. Крашенная блондинка со вздёрну-тым носиком и несколько обвислой грудью сильно благоухала духами и каким-то дорогим шампунем. Волосы были тщательно при-чёсаны, отчего создавалось впечатление какого-то экзамена или чего-то в этом роде, когда надо подать себя с наилучшей стороны. Одежда была чуть более нарядней, чем обычная повседневная, но не та, в которой ходят в театр или на важную работу, на свидания или в гости. Это было то, в чём женщине, которой уже за 40, удобно и не стыдно бывает показаться на людях.

– Здравствуйте, – и дама протянула ручку так, словно она ждала не то пожатия, не то поцелуя. – Меня зовут Ольга, – с легкой улыбкой и несколько кокетливо представилась незнакомка. – Вы меня сегодня спасли… и вот я решила зайти и Вас поблагодарить ещё раз, – окончательно вдруг смутилась дама.

– А, ну, раз так, то, пожалуйста, проходите в дом, – любезно ответил Виктор Иванович. – Витя! Вы идите, а я вас, может быть, догоню, – крикнул с крыльца дома вслед медленно ковылявшим молодым людям Виктор Иванович.

– Я, наверное, не вовремя? – скорее для проформы, нежели искренне, спросила Ольга.