Путешествие к вратам мудрости

– Почем мне знать? – пожал он плечами. – Сотню? Две сотни? Тысячу? Я их не считаю. А ты, брат? Мы живем в опасные времена, и не говори мне, что ты никогда никого не отправлял из этого мира в следующий.

Я отвернулся, не желая, чтобы он все понял по выражению моего лица. В отличие от брата, на моей совести было лишь два убийства – парня и взрослого мужчины, – и ни одной из двух смертей я не гордился. Скорее уж воспоминания об этих мертвецах преследовали меня, как злые духи.

– Никого, – ответил я.

– Я всегда вижу, если мне врут, – помолчав, сказал Ялен. – А знаешь почему?

– Нет.

– Перед тем как соврать, люди шевелят губами. – Брат расхохотался во все горло, я тоже засмеялся, хотя и натужно. Снова усевшись рядом со мной на пыльную землю, он ударил меня кулаком по колену с такой силой, что я едва удержался, чтобы не вскрикнуть; ударь он еще хоть чуть сильнее, кость наверняка бы треснула.

– Поедешь со мной домой, Ялен? – спросил я. – Разумеется, после того, как мы исполним поручения заказчиков. Поедешь домой повидаться с отцом, прежде чем он умрет?

– Не уверен, – он медленно вдохнул, – будет ли он мне рад?

– Конечно, будет.

– А может, он забыл меня. Столько лет минуло.

– Поверь, ничего подобного никогда не случится. Величайшее горе всей его жизни – разлука с тобой. Он по-прежнему часто вспоминает тебя и любого, кто попадется ему на глаза, винит в твоем исчезновении. Более того, в последнее время он говорит о тебе все чаще и чаще, а порой ему грезится, что ты дома, сидишь в соседней комнате либо ушел прогуляться по берегу, но, боюсь, разум отказывает ему. Иногда он ведет себя так, словно мы до сих пор малые дети. Мысли его путаются.

– Я подумаю об этом, брат, – сказал он. – Но сейчас, по-моему, пора спать, разве нет? Завтра с утра нам обоим отправляться в дальний путь.

Мы забрались под одеяла, брат тепла ради надел рукавицы из рыбьей кожи, и тут я вспомнил, что в детстве этого времени суток я страшился более всего, ибо Ялен дожидался, когда я почти засну, а затем тихонько подкрадывался к моей постели, вмиг запрыгивал на меня и ну молотить кулаками по моему лицу и телу, он колошматил меня, покуда я не распла́чусь либо отец не разнимет нас. Глупо было злиться на него спустя столько лет – на обычные детские выходки, по сути, – и все же засыпал я с ощущением опасности, зная, что мы находимся в двух шагах друг от друга и своим громадным телом Ялен запросто навалится на меня, если ему захочется подраться.

Тем не менее поутру я был разочарован, обнаружив, что мой брат уехал, даже не попрощавшись. От нашего хозяина я узнал, что Ялен встал на рассвете, расплатился за постой несколькими монетами, затем оседлал коня и был таков.

– Он передавал мне что-нибудь на словах? – спросил я.

– Ни единого слова, – покачал головой хозяин.

Если бы содержатель подворья не оказался свидетелем отъезда Ялена, я бы почти убедил себя, что долгожданное воссоединение с братом мне лишь приснилось. И теперь мне ничего не оставалось, кроме как оседлать коня, собрать свои вещи и мчаться на север, где меня ожидал правитель.

Болгария 710 г. от Р. Х.

Неделей позже, очаровав Ханбике и ее четырнадцать детей резными изображениями, сделанными мною по заказу хана, ее супруга, домой из Варны[55] я вернулся не только с наплечной сумой, набитой золотыми монетами, но и с женой.

С Катей я встречался всего дважды, прежде чем предложить ей руку и сердце, но с первого же нашего разговора между нами возникло взаимное притяжение и доверие, и я понял, что мы можем сделать друг друга счастливыми. Она, не таясь, рассказала мне о своей жизни, чудовищной, судя по тому, что я услышал, и если некоторые из ее поклонников сочли бы брак с ней недопустимым, свое презрение я приберег для человека, допустившего, чтобы с его дочерью обращались столь подло и мерзко.

По дороге домой я завернул в город, где она жила, и под покровом ночи мы вместе уехали. Катя беспокоилась, не случилось бы чего, когда наутро ее отец обнаружит исчезновение дочери. Ранее она уже пыталась сбежать, и у нее на спине до сих пор не зажили рубцы от отцовской плетки. Еще раз сбежишь, пригрозил он ей, я тебя поймаю и сдеру кожу с твоих костей.