Путешествие на Луну (ЛП)

— Позвольте, позвольте! — с живостью прервал Вячеслава Сломку старый ученый, увлекшись любимой темой. — Мне кажется, что этого сказать нельзя… Лет сорок тому назад один из моих соотечественников, некто Филипп, почти решил эту задачу. Он придумал винт с четырьмя горизонтальными лопастями, вертикальная ось которого была закреплена на шарообразном сосуде, содержавшем воду. При нагревании этого сосуда вода превращалась в пар; пар, проходя через отверстия в лопастях винта, заставлял последний вращаться, — и в конце концов весь аппарат быстро поднимался на воздух. Подобные опыты я видел сам в Варшаве, в 1845 году.

Гонтран изобразил на своем лице улыбку сожаления.

— Но разве подобный аппарат может быть применен в большом виде? — возразил он Михаилу Васильевичу. — Я сам видал в музее сделанный из алюминия геликоптер Понтон д’Амекура… знаю также описание подобного же механизма, придуманного итальянцем Форланини… Но все эти аппараты, в малом виде успешно выполняющие свою задачу, никуда негодны, будучи построены в больших размерах.

Видя апломб, с которым молодой дипломат возражал профессору Осипову, Сломка, хорошо знавший происхождение и степень научных познаний приятеля, едва мог оставаться серьёзным.

— Вот поэтому-то, дорогой друг мой, — отвечал графу Михаил Васильевич, — я и нахожу удивительным достигнутый вами результат… Если бы вы заимствовали откуда-нибудь идею вашего аппарата, то это было бы гораздо проще.

— Нет, Гонтран сам выработал ее, что значительно труднее, — прорвал старого ученого инженер.

— А самым трудным было придать механизму достаточную легкость, — сказал Михаил Васильевич.

— Почему-же? — хладнокровно спросил его Сломка.

Старый учёный, не отвечая, наклонился к уху дочери и с досадой проговорил:

— Этот коротенький господин, право, не на шутку сердит меня своею манией соваться, когда говорят не с ним, — и всё это для того, чтобы показать, что и он — человек знающий.

Пробормотав это, профессор Осипов ответил молодому инженеру с улыбкой сарказма:

— Почему?.. Ведь вы знаете, что сила тяжести заставляет все тела падать на землю с начальною скоростью 4,9 метров в секунду? Вот с этой то силой и приходится главным образом бороться аэропланам. Высчитано, что сила, равная одной паровой лошади и, следовательно, способная поднимать в секунду груз в 75 килограммов на высоту одного метра, — эта сила, будучи приложена к подъемному виду, делает последний способным поднимать груз лишь в 15 килограммов.

— Почему же вы мне говорите это? — по-прежнему невозмутимо спросил Сломка.

— Почему?.. Почему?.. — с досадой вскричал старый ученый. — Вот затвердил человек!.. Да потому, чёрт возьми, чтобы доказать, что воздухоплавание на аппаратах тяжелее воздуха, только тогда возможно, когда двигательные машины аэроплана весят не более 10 килограммов на каждую, развиваемую ими лошадиную силу.

— А это почему? — вновь задал свой любимый вопрос молодой инженер.

Михаил Васильевич пожал плечами:

— Потому, что лишь в таком случае аппарат поднимется в воздух вместе со своим двигателем… Не правда-ли, дорогой граф? — обратился торжествующим тоном отец Леночки к молодому дипломату.

— То есть… — замялся Гонтран, не зная, что сказать. — Я с своей стороны полагаю, что… что…

— …Что это совершенно неверно, — докончил фразу приятеля Сломка.

Старый ученый вспыхнул и кинул вопросительный взгляд на жениха Елены, который, потупив голову, также прошептал:

— Совершенно неверно.

— Однако Райнфэджи в своем сочинении о воздухоплавании… — начал старый ученый.

— …Глубоко ошибался, — по-прежнему спокойно сказал молодой инженер.

— Что?.. Это еще вопрос, кто ошибается… Дорогой Гонтран, я прошу вас быть свидетелем…

Но молодой дипломат, опасаясь скомпрометировать себя, счел за лучшее предоставить ответ исключительно своему другу.

— Прежде всего, уважаемый профессор, — начал последний, — вы ведь согласны, что скорость тела, падающего свободно, возрастает прогрессивно? Если же она в первую секунду равняется 4,9 метрам, то скольким сантиметрам равняется она в первую десятую часть секунды?

Михаил Васильевич ударил себя по лбу.

— Едва нескольким сантиметрам, — вскричал он, — это правда! Но тогда…

— Тогда аппарату, в каждую десятую часть секунды, придется преодолевать сопротивление силы тяжести гораздо менышее, чем вы полагаете, что позволит машине весить более десяти килограммов на каждую ее лошадиную силу… Это, во-первых, а во-вторых, ведь наш аппарат не представляет собой в собственном смысле геликоптера: последний двигается только под влиянием подъемной силы, а мы утилизировали для своего аэроплана, кроме этой силы, силу сопротивления среды, — воздуха.

— Совершенно справедливо, — сухо согласился Михаил Васильевич.

— Этот господин, — прибавил затем старый учёный на ухо дочери, — положительно меня бесит! Он все время болтает, как попугай, по всей вероятности, то, что узнал от Гонтрана…

При этих словах отца молодая девушка едва могла удержаться от улыбки. Между тем Михаил Васильевич, бросив взгляд на графа Фламмариона, продолжал: