Путешествие на Луну (ЛП)

И Гонтран показал приятелю на здания, представлявшие собой сочетание всевозможных геометрических фигур, начиная с цилиндра и кончая шаром.

— Да, — проговорил инженер, с любопытством разглядывая диковинную архитектуру, — селениты, видно, большие любители геометрии.

— Жаль только, что они не прошли курса изящных искусств: все эти постройки ужасно некрасивы.

— Для нас, любезный граф, некрасиво все, что хоть немного напоминает науку, — с улыбкой заметила Леночка.

Молодой человек взял ручку своей невесты и, смотря на нее влюблёнными глазами, прошептал:

— Что вы говорите, моя дорогая?! Вы сами разве не дочь одного из учёнейших людей в мире, — и однако я ни секунды не колебался бы назвать вас самой милой, самой прелестной…

Смущенная девушка покраснела и потупила свои голубые глазки.

— Вот если бы профессор услышал вас! — проворчал Сломка, которого бесило нежное воркованье влюбленных.

Но достойный представитель науки в эту минуту менее всего думал о своей дочери и ее женихе. Телинга представил ему директора Маулидекской обсерватории, и старик, радуясь, что нашел коллегу, немедленно вступил с ним в научный разговор. В свою очередь учёный селенит, в восторге от знакомства с обитателем Земли, хотел подольше удержать его, чтобы расспросить о тех частях неба, которые ему самому были неизвестны.

Однако Телинга категорически заявил, что если путешественники хотят успеть к месту назначения до ночи, то им не следует терять ни минуты времени. Тогда оба астронома условились, что лишь только исследования Михаила Васильевича кончатся, он вернется в Маулидек и будет здесь присутствовать на большом конгрессе всех светил лунной науки. Только при этом условием директор селенитской обсерватории и согласился отпустить своего гостя.

— Теперь, господа, отправимся к машине, которая понесет нас далее по воздуху, — обратился Телинга к нашим героям.

Следуя за селенитом, путешественники вошли на высокий холм, возвышавшийся в одном месте среди зданий Маулидека, и увидели здесь странный экипаж. Последний походил на ту повозку, в которой они приехали в Кюир, с той лишь разницей, что он был длиннее и своей формой походил на сигару.

— Это-то и есть его аэроплан? — с улыбкой недоверия проговорил Гонтран.

— Друг мой, — наставительно заметил своему приятелю Сломка, — все виденное нами должно бы заставить тебя иметь лучшее мнение о жителях Луны.

— Так ты безусловно доверяешь этой машине?

— Безусловно.

Говоря это, инженер перешагнул через борт воздушного судна. Гонтран последовал его примеру.

— А это что? — спросил ех-дипломат, указывая на огромный стеклянный баллон, занимавший центр аппарата. — Котел, что-ли?

— Увидим, — лаконично отвечал его друг.

Михаил Васильевич, Леночка, Фаренгейт и Телинга также сели на воздушный экипаж. Селенит открыл "котел", бросил в него какой-то смеси и тотчас закрыл. В то же мгновение в баллоне послышался сильный треск.

— Держитесь, — обратился Телинга к своим спутникам, — сейчас поедем!

С этими словами он отвернул один кран. Немедленно раздался громкий, продолжительный выстрел, и аппарат плавно поднялся в воздух.

Перегнувшись через барьер, Гонтран, разинув рот, спрашивал себя, не чудо ли это. Что касается Сломки, то он скоро сообразил, в чем дело, и принялся хохотать над растерянной физиономией друга.

— Неужели ты не понимаешь? — сносил наконец инженер графа. — Это очень просто: в баллоне происходит медленное сгорание взрывчатого состава; образующиеся при сгорании газы вылетают в трубу, обращённую назад, и в силу отдачи толкают аэроплан… Одним словом, этот аппарат двигается так же, как летит ракета, и вместе с тем — как бумажный змей.

— Здесь тот же принцип, что и в вашем паровом аэроплане, — вмешался в разговор Михаил Васильевич.

— Ага, понимаю! — кивнул головой жених Елены, принимал глубокомысленный вид.

Между тем чудесный снаряд летел с удивительной скоростью. Различные части лунной территории мелькали так быстро, что путешественникам едва можно было разглядеть их.

Сначала аэроплан пронесся над огромным каналом, который соединял два лунных океана. Леночка шутя дала ему название Панамского.

— Да, вероятно, среди селенитов есть свои Лессепсы[8], — подтвердил Гонтран.

За каналом следовал громадный лес, покрывавший берег Центрального океана. Широкая река разрезала его зелёную площадь на две части. Далее потянулись обширные равнины, делавшиеся с каждой милей все холмистее. Наконец, на горизонте показалась зубчатая линия высоких гор, из которых одна особенно кидалась в глаза своей величиною.

Это был Провотн, величайшая из огнедышащих гор Луны. Громадный кратер этого лунного Котопахи, имевший не менее мили в диаметре, со страшной силой выбрасывал до самых границ атмосферы камни, лаву, целые скалы.

— Вот где хорошо бы, — заметил Гонтран, — получить обратный билет на проезд до Земли.

— Действительно, — подтвердил старый учёный, — Сила этого вулкана совершенно достаточна, чтобы добросить наш вагон до пояса земного притяжения. К несчастию, эта сторона Луны никогда не видит Земли.