Путешествие на восходе солнца: 15 японских концепций жизни

Именно поэтому омоияри невозможно спланировать заранее, оно скорее выражается в спонтанном действии. Мы ставим себя на место другого человека и готовы как прийти на подмогу, так и получить отказ в ответ на добрые намерения. Важно сохранять умиротворенность и расслабленность, столкнувшись с неожиданной реакцией, и постараться не нарушать положительный баланс, которого удалось достичь: испытывать раздражение, связанное с неблагодарностью тех, кому мы помогли, неправильно, потому что такое чувство рождается из нелепого эгоистического желания, идущего вразрез с основополагающими принципами омоияри.

Когда мы говорим об омоияри, мы говорим о поведении, связанном с эмоциональным интеллектом, который служит абсолютно приземленным целям. Нельзя действовать бессознательно или под влиянием сторонних желаний. Человек широких взглядов, придерживающийся философии омоияри, будет вести себя уместно и знать, как правильно отреагировать в любой ситуации, потому что привык инстинктивно прислушиваться к своему окружению. Он научился очищать разум от эгоизма и самодовольства, обнаружил существование совершенно иной формы счастья, не связанного с личными желаниями.

Подведем итог: безоговорочная помощь другим, безвозмездная доброта, забота и внимание к окружающим без ожидания награды, без учета собственных интересов – вот идеи, в которых воплощается суть омоияри. Каждому стоит научиться подходить к своей жизни с учетом этой философии, пробовать поменять отрицательные и вредные установки, чтобы в конце концов осознать: истинное добро заключается исключительно в том, что мы делаем для других.

Глава 5. Кинцуги: реставрация души золотом

Кинкаку-дзи

35°02′22″N 135°43′ 42.6"E

В моей чашке плещется зеленый луг, потрясающе сочный, как трава на картинах импрессионистов, бескрайняя сельская местность вокруг Киото, леса, которыми поросли склоны зубчатых горных хребтов. Оттенок зеленого напоминает мне о нежных побегах, появляющихся на голых ветвях деревьев ранней весной, – робкий, но насыщенный переливающийся цвет. Он наводит на мысли об отражении деревьев и растений в большом пруду, на котором построен храм Кинкаку-дзи, – вечером, когда дневной свет смешивается с ранними сумерками, здесь можно наблюдать особую игру оттенков и завораживающих теней.

Я потягиваю изумрудный напиток, розовое шелковое кимоно с цветами облегает мое тело; дышу спокойно и глубоко, разум ясен. Аромат горячего чая опьяняет меня, надежно обволакивает и уносит навстречу своеобразному путешествию по чувствам и просторам моего сознания.

Чайный дом – отдельно стоящее здание в деревенском стиле, небольшое и тихое. Оно находится в храмовых садах Кинкаку-дзи, также называемого Золотым павильоном. Чайный дом построен на невысоком холме, возвышающемся над впечатляющим храмом, поэтому посетители могут насладиться не только изысканными сладостями и бодрящими напитками, но и неповторимым видом. Дом окружен растениями и мхами, он утопает в зелени, а благодаря рассеянному приглушенному свету здесь царит атмосфера спокойствия и в то же время очарования.

Отсюда открывается панорама, от которой захватывает дух. Широко раскрыв глаза, я стараюсь запомнить как можно больше деталей, запечатлеть эмоции, которые испытываю, надеясь навсегда сохранить их в памяти.

Простота этого места наводит меня на мысли о глубокой духовности: здесь сюрреалистично сочетаются загадочность и утонченность. Кажется, будто материальная пустота должна создавать пустоту духовную, пространство, где можно задуматься о цели существования, отстраниться от мира, созерцая неповторимость каждого прожитого момента. Таков Восток: духовность, осознанность, отстраненность и особые ценности.

Я вздыхаю, сердце замирает от переполняющих меня чувств. Я глубоко дышу, легкие медленно наполняются кислородом; на душе становится все легче, дух укрепляется вдали от бренной жизни.

В воздухе висит тишина; поднимается неуловимый ветерок и пронизывает кроны высоких деревьев, нежащихся вокруг храма; листья задевают друг друга и мелодично шелестят. Мне кажется, что время остановилось, что я замерла в пространстве, как одинокое облачко в ясном небе.

С вершины благодатного холма я с восхищением любуюсь садом дзен, разбитым вокруг культового места; меня поражает его рациональность: я всегда ценила эстетику дзен за изысканность и сдержанность, за простую, но величественную, строгую, но гармоничную красоту.

Я вновь погружаюсь в созерцание. Озеро – потрясающее природное зеркало, в котором все кажется еще более завораживающим: широкая водная гладь отражает природные краски, которые оживают и смешиваются друг с другом, перетекают, как на акварельном рисунке.