Путешествие на восток

Народ снова застучал кубками, хлопать здесь было не принято. Я уже даже не старался прятаться, просто отрешился от происходящего и смотрел на то, как искры вылетают из костра и парят, подобно светлячкам.

— А сейчас давайте праздновать!

Сотни глоток громогласно что-то выкрикнули, и музыканты снова начали играть. Многие люди встали и, подойдя максимально близко к огню, принялись танцевать. Кто-то плясал в парах, другие, в основном девушки, кружились одни, выписывая какие-то фигуры своими длинными платками. Некоторые кружились в хороводе вокруг жаркого пламени. Неудивительно, что поднялась и Мия. Она держала в руках сиреневый платок и так же кружилась в отсветах пламени. Иногда она пригибалась к земле и скрещивала руки так, чтобы ткань казалась вспорхнувшей бабочкой, иногда будто замирала, поводя платком, и тогда он превращался в воздушного змея, свободно рассекающего небесное пространство. Вскоре запела местная вокалистка, и ее глубокий мелодичный голос стал ритмично подгонять танцующих. Народ подпевал, создавая целый хор из голосов, и многие в такт хлопали ладонями по коленям. Сам того не замечая, я присоединился к ним. Вдруг рядом с взрослыми появились маленькие дети, которые смеялись и скорее кривлялись под музыку, нежели танцевали. У всех это вызывало добрый, веселый смех, в том числе и у меня. Отвлекшись, я не сразу заметил, что рядом со мной оказалась прекрасная дочь визиря. Она накинула мне на шею платок и потянула на себя.

— Идем танцевать, — улыбалась она.

— Я не умею, — как обычно, попытался отвертеться я.

— А я научу, — как обычно, ответила она.

Поддавшись легкому настроению чудом выжившего смертника и вину, бившему в голову, я поднялся на ноги. Мы подошли к костру, и Мия протянула мне один конец платка. Я взялся за него, и девушка тут же стала ходить кругами, плавно перетекая из одного положения в другое, будто вода. Я поворачивался вслед за ее движениями и никак не мог оторвать взгляд от прекрасных зеленых очей и манящих губ. А дочь визиря с грацией, сравнимой лишь с кошачьей, по спирали придвигалась все ближе и ближе. Вдруг она резко дернулась и крутанулась юлой.

Платок, а следом и моя рука, плотно прижали девушку ко мне. Мия застыла, прислонившись к моей груди, и я уже не мог сказать, что было жарче — ее прикосновения, дракон или пламя всего в паре метров от нас. Я наклонился, чтобы вдохнуть почему-то смутно знакомый цветочный аромат ее волос, но Лиамия, лукаво рассмеявшись, быстро выпорхнула из объятий, которые сама и создала. Впрочем, прекрасная тори не отпустила платок. Ее горящие демоническим пламенем зеленые глаза будто говорили: «Поймай меня». И я тут же понял смысл танца.

После этого, двигаясь в такт музыке, не отпуская платка, я пытался снова заключить девушку в объятия, а та, заливаясь звонким смехом, прытко уворачивалась, так же держа платок. Сумасшедший, стремительный и захватывающий танец одурманивал, но еще больше сознание туманили частые, но короткие прикосновения тори, которая, на миг поддавшись, позволяла себя поймать, но потом снова вырывалась, как ласточка из тесной клетки.

Музыка звучала все громче, заглушая бешено бьющееся сердце, краски померкли, исчезло небо, пропали люди и любые мысли. Лишь треск костра, песня на чужом, но известном мне языке и Мия, за которой я гонялся, словно за ветром, а он, дразня, порой прикасался и тут же пропадал. Будто звезда на небосклоне, которую можно увидеть, но до которой никогда не добежать, даже если потратить на это всю жизнь. Будто человек из другого мира. Но вот Лиамия замерла и вновь крутанулась юлой, но в этот раз прижалась ко мне не спиной, а упругой грудью. Ее лицо застыло в паре сантиметров от моего. Руки обвили тонкую талию тори, все еще держа платок. И зеленые глаза с расширившимися зрачками смотрели на меня с легким испугом, но решительно и непреклонно. Ее губы, манящие, обещающие какое-то удивительное наслаждение, оказались сильнее воли, перед которой не устоял сам повелитель неба. Я не понял, что произошло, но через мгновение осознал себя целующим дочь визиря.

Тотчас я услышал визг девушки, ее звонкую пощечину и стремительный полет ятагана, прекращающий мой жизненный путь, закончившийся глупо и бесславно. Но… Ничего этого не произошло. Мия лишь крепко обняла меня и, не отпуская платка, страстно ответила на поцелуй. Закрывая глаза, я успел увидеть, что мы стоим по ту сторону костра, где танцующих почти нет и нас никто не видит. Это должно было обрадовать меня, но почему-то мне было все равно. Сладкие нежные губы Мии действительно дарили удивительное наслаждение. И тут произошло то, о чем я, скорее всего, буду еще долго жалеть, яростно проклиная сей миг.

Голову будто пронзили тысячи раскаленных игл, я разорвал объятия и упал на колени, сжимая виски.

— Тим! — раздался крик, но я его уже почти не слышал.