Путешествие по арабским странам

— Странно, — сказала Ивонна. — Океанские пароходы на канале, современные поезда в пустыне, асфальтированное шоссе — все рядом, и тут же — серпами срезают тростник для крыш.

Они проехали через небольшую деревню. Осел, запряженный в маленькую повозку, пил из лужи. На повозке, держа поводья, сидел мужчина в белой галабии. У покрытых растрепанным камышом глиняных хижин плели корзины. В тени дерева кружком сидели на корточках мужчины. Один читал вслух арабскую газету, остальные, видимо, были безграмотными. У края дороги красовался огромный рекламный щит, расхваливавший «свежие американские сигареты», а английские и арабские надписи «а полуразрушенных ларьках призывали утолять жажду кока-колой.

— Посмотрите, — сказал Петер, — рядом с телеграфными столбами и мачтами высоковольтных линий в пустыне стоят палатки. Двадцатый век бок о бок с тысячелетним прошлым.

— Я могу, сэр, говорить с вами о деловой стороне управления каналом. Политика не в моей компетенции, — ответил директор правления Суэцкого канала Петеру.

Его и Ивонну шоссе внезапно вывело из пустыни на широкую улицу, обсаженную пальмами, эвкалиптами и цветущими акациями. Это была Исмаилия! Теперь они сидели в кабинете директора правления канала — генерал-майора египетской армии в отставке.

— Когда двадцать шестого июля пятьдесят шестого года канал перешел к нам, — продолжал он, — некоторые иностранцы посмеивались, считая, что из-за отсутствия технического персонала египтяне не сумеют управлять каналом. Но мы справились. Я скажу даже, что наши египетские техники не хуже тех, что служили в Компании Суэца, хотя и среди них были весьма квалифицированные работники. В общем, мы привыкли меньше говорить и больше делать, доказывать свою правоту фактами. А факты нельзя долго отрицать.

— О каких фактах вы говорите? — спросила Ивонна.

— Когда мы — я и мои сотрудники — взяли на себя управление каналом, в зоне канала работало около ста шестидесяти лоцманов. Некоторые находились в отпуске. Прежде здесь никогда не было больше ста шестидесяти пяти лоцманов. У нас же к середине октября будет двести пять обученных лоцманов.

— А лоцманы, новые и старые, ладят между собой? — опросил Петер.

— Что вы имеете в виду?

— Среди них не бывает трений?

— Мы, египтяне, — сказал шеф, — миролюбивый народ и хорошо относимся к людям. Например: вы мне нравитесь, мадам, и хотя, может быть, мне не нравится политика вашего правительства, это здесь значения не имеет. Старые египетские лоцманы обучают новых. Лоцман работает не в коллективе, а индивидуально. Он один берет на себя управление кораблем, он, и никто другой, проводит корабль по каналу, и отвечает он только перед администрацией канала. А на досуге лоцманы могут встречаться с кем угодно, заводить любы? знакомства. К тому же, их объединяет то, что все они говорят по-английски или по-французски.

Петер разглядывал директора, пока тот говорил. На нем были темные штатские брюки и традиционная белая рубашка с отложным воротником, на фоне которой его лицо овальной формы и коротко остриженные волосы казались особенно темными. Держался он с непринужденной сдержанностью, глаза его смотрели проницательно и спокойно. Он бегло говорил по-английски с оксфордским произношением — бесспорный признак того, что этот человек жил в Англии и учился у своих врагов.

Петер поддержал разговор о лоцманах.

— Когда мы беседовали с вашим помощником, к нему явился голландский корреспондент и сообщил, будто многие из новых лоцманов, приехавших из Западной Германии, уехали обратно и отсоветовали тридцати своим соотечественникам вербоваться сюда из-за якобы невыносимых условий.

— Здесь был один-единственный немецкий лоцман с Кильского канала, — тем же спокойным тоном ответил директор, — он не остался из-за того, что плохо переносил климат, — директор показал на грудь. — Он уехал. Мы никого не удерживаем. Потом я читал в газетах, что он предостерегал других от поездки в Египет. Это все. Но могу вам сообщить, что у нас здесь еще три лоцмана с Кильского канала, одиннадцать других немецких лоцманов и еще четыре должны прибыть из ГДР.

— Американцы еще не приступили к работе? — поинтересовалась Ивонна.

— Еще нет. Первыми после объявления лоцманами бойкота приехали советские моряки.

— Верно ли, что именно вы наладили навигацию после затруднений пятнадцатого сентября? — спросила американка.

— Трудности начались раньше, двадцать шестого июля.

— Какие трудности?

Генерал в штатском улыбнулся уголками рта.

— Некоторые мои технические указания не были выполнены. Но я узнал об этом. Тогда я повторил свои распоряжения непосредственно тем, кто должен был их выполнить, а нерадивым служащим сказал: «Я как раз проходил мимо и уже распорядился на месте. Вы, очевидно, забыли передать мои поручения. Всего хорошего».

Петера восхитил этот гибкий способ улаживать недоразумения.

— Тем не менее, — сказал египтянин, — мы ни одного человека не выгнали. Закон запрещает увольнять тех, кто работает в зоне, канала.