Путешествие по арабским странам

Ахмед последовал глазами за взглядом Петера:

— Это вот та стройная девушка, которая разговаривает с пожилой дамой с голубоватыми волосами?

Петер кивнул:

— Именно она.

— Бывает, мой милый, — ухмыльнулся Ахмед. — Может быть, ты не в ее вкусе. Откуда она?

— Из США.

Они сошли с тротуара и, оглядываясь направо и налево, быстро пересекли улицу. Ивонна как раз произнесла, улыбаясь, «good-bye»[26] и, повернувшись к большому универмагу, увидела Петера. Их взгляды на мгновение встретились, но каждый сделал вид, что не заметил другого. Какую-то долю секунды оба колебались, как поступить дальше, но неожиданно раздался голос, который произнес по-английски:

— Здравствуйте, мисс Ивонна! Мой друг Петер много рассказывал мне о вас.

Это говорил Ахмед.

Все трое остановились.

— Вот уж неправда, — запротестовал Петер.

— Как поживаете, мистер Линкольн? — спросила Ивонна, улыбаясь.

— Великолепно, дочь революции, — отпарировал Петер, зная, что она его поймет. «Дочерьми революции» называли чопорных дам, духовно близких эпохе, предшествовавшей восемнадцатому веку. — Надеюсь, вы по-прежнему чувствуете себя хорошо в Египте?

— Я не понял ни слова, — обратился Ахмед к Ивонне. — Прошу извинить меня и не думать обо мне плохо.

— Рада была с вами познакомиться, — произнесла Ивонна. — Я иду к Сикурелю за покупками. — И, взглянув поочередно на мужчин, сделала движение по направлению к универмагу.

— Выпьем потом вместе кофе, Ивонна? — сухо спросил Петер, и она так же сухо ответила:

— С удовольствием. Где?

Они договорились встретиться через час в немецком кафе на небольшой площади перед зданием суда. Петер предложил это заведение, так как еще не был там. Когда Петер и Ахмед, пройдя между машинами, стоявшими у тротуара, приблизились к месту встречи, уже начинался вечер. У края тротуара сидели на корточках мужчины, некоторые держали в руках большие трубки. Один из них как раз собирался передать свою трубку другому, когда Петер пристально посмотрел на него. Сидящий на корточках египтянин в свою очередь взглянул на Петера и, улыбаясь, протянул ему трубку. Они прошли мимо.

— Гашиш? — спросил Петер.

— О нет! Просто кальян. За гашиш дают двадцать пять лет тюрьмы.

— И все же он ввозится контрабандно?

— Газеты пишут об этом только в тех случаях, когда контрабандиста удается задержать.

Они вошли в кафе, которое, впрочем, больше походило на столовую. Петер предложил подождать Ивонну у открытого окна. Ахмед уселся с той стороны стола, которая почти не была видна снаружи. Через открытое окно Петер видел небольшой узкий сумрачный двор, переходящий в переулок. По двору шатались мужчины и парни. У самого окна один из них поставил деревянные козлы с вертикальными колышками, на которые были нанизаны хлебцы в форме кренделей. Спереди к козлам был подвешен ящик, в котором навалом лежали булочки из белой муки, похожие на тонкие палочки. Женщина неопрятного вида купила полдюжины таких булочек и унесла их в руках, но вскоре вернулась и 1 |>и из них бросила обратно в ящик. Вместо них она паяла крендели.

Ахмед раскрыл меню.

— Петер, а что такое «gebratene Leder»[27]?

— Ты хочешь сказать «Leber»[28]?

— Здесь написано «Leder».

— Приятного аппетита.

— Спасибо. А вот еще кое-что в этом роде. — Он засмеялся и выглянул в окно. Не видя Ахмеда, какой-то парень предлагал лепешки, напоминавшие черствый омлет. Петер отрицательно покачал головой, но парень продолжал настаивать. Тогда вмешался Ахмед.

— Ля! — сказал он, и парень ушел.

— Волшебное слово, — заметил Петер.

— Попробуй произнеси его, — предложил Ахмед, когда перед окном появился другой торговец. Это был мужчина в галабии, протягивавший иностранцу корзину с плодами манго. Петер охотно взял бы плод, но как-то не решался и, кроме того, не представлял себе, как его здесь есть. Он произнес волшебное слово:

— Ля!

Мужчина не ушел и стал еще больше расхваливать свой товар.

Тогда Ахмед произнес:

— Ля!

И мужчина исчез. Ахмед засмеялся.

— Видишь ли, «ля», означающее «нет», вовсе не волшебное слово. Но эти люди, даже не старые, годами уже продают свой товар на улице и научились безошибочно узнавать иностранцев. В этом отношении Египет не отличается от других стран, живущих за счет туризма. «У иностранца есть деньги, иначе он не приехал бы сюда. Он полон решимости истратить их здесь. Что не смогу выманить я, достанется другим. Почему же мне не насесть на него, пока он не уступит? Даже если я его немного надую, он потеряет меньше, чем я заработаю». Так примерно рассуждает каждый из этих уличных торговцев. Они прекрасные психологи, у них острый глаз и точный слух, и если не сразу при виде иностранца, то после первого же произнесенного им слова, пусть даже французского или английского, они точно определяют, откуда тот приехал. А как только торговец замечает, что с ним разговаривает араб, он понимает, что тут дело не выгорит, и уходит. Вот в чем тайна волшебного слова.