Читаем Путешествие по России голландца Стрюйса полностью

Равнины болотисты и усеяны озерами, а к Северу - обширными лесами. В конце Июня сеют там немного хлеба, который собирают два месяца спустя. Это очень удобно, но малополезно, в том отношении, что этот хлеб никогда совершенно не созревает. По направлению к Польше, земля плодороднее: там в великом изобилии растет лен, а также родится хорошая пшеница, но не растет винограду. Есть весьма много меду, даже в лесах, также красного зверя, дичи и рыбы в озерах. Овощи также весьма изобильно растут, а тыквы и дыни попадаются в сорок фунтов весу. К стороне Казанского царства растет мохнатый огурец, который, кажется, убивает, ronger, все травы, растущие вокруг его ствола. Говорят, что волки пожирают его с алчностью, потому что он походит на ягненка. Москвитяне называют его на своем языке баранец, bonnaret [61], т.е. маленький ягненок. Родится также множество плодов и между прочим один сорт яблоков, столь прозрачных, что, не снимая кожицы и не разрезывая, видишь ясно семечки. Они приторны, безвкусны, как большая часть (здешних) плодов; да к тому же водянисты. Недавно вошли в моду цветы. Прежде смотрели на них, как на пустяки и говорили (о разведении их), как о смешной забаве; но с некоторых пор нет дворянина, у которого бы не росла большая часть цветов, свойственных климату Европы [62]. Нет здесь оленей, но множество медведей и волков, которые опасны во всякое время в особенности когда все замерзает и покрывается снегом; тогда они выгребают трупы, нападают на хлевы и избы и пожирают все, что попадается. Водятся здесь куропатки, цапли, лебеди, журавли и все прочие птицы, которые известны у нас; но что здесь особенно хорошо, это прекрасные меха, которые составляют величайшее богатство жителей.

Так как это царство очень обширно, то почва разнообразна, и области более или менее плодоносны. Почва во Владимирской области на модий, muid, мюид, пшеницы производит двадцать и часто двадцать пять. Земля в Рязанской области еще плодоноснее, потому что каждое зерно дает два колоса, когда - три и более. Плоды там также лучше и крупнее, чем в других местах Московского государства; много гораздо лучших и самых изящных бобровых и других мехов. Что касается Сибирского царства, то оно изобилует лесами; границы одного из них Бранкинского, Branquin (Брянских?) неизвестны. Из него-то получаются прекрасные горностаи и (другие) драгоценные меха. Из него, а также из Вольска, Volske, Смоленска и Белоозера. Мало хлеба в Устюжской, Usteoga, области, но она богата прекрасным рогатым скотом и рыбой. В Ростовской много соли. Двинская же неплодородна; жители ее только и питаются рыбой да промышляют мехами. Вятская область тоже очень бедная; но кроме рыбы, в ней есть воск, мед и дичь. Печорская волость, principaute, далеко не богаче хлебом, но пастбища в ней очень хороши, да много рогатого скота. Она почти вся покрыта горами, большая часть которых так высоки, что по крайней мере в течении десяти или двенадцати часов нельзя взойти на вершину.

Глава пятая.

Продолжение рассказа. О произведениях, употребляемых Москвитянами в пищу. Об их нравах, одежде и браках.

(Март 1669 года).
Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза