Путешествие по Средней Азии

собственностью государства. Государство сдает их в аренду частным лицам,

которые могут перевозить на другой берег только тех чужеземцев и

путешественников, кото-рые имеют от хана петек, (Пропуск, буквально

"письмо".) выдаваемый за небольшую плату. У хаджи был общий пропуск, но я

приобрел себе отдельный, который гласил следующее: "Пограничной охране и

сборщикам податей указывается, что Хаджи Молла Абд ур-Решид-эфенди дано

разрешение. Никто не должен чинить ему препятствий".

Со стороны полиции не было никаких возражений, дело было только в том,

что мы как хаджи не хотели ничего платить за переправу на лодке, которая

принадлежит хану. Перевозчик вначале не хотел с этим примириться. Наконец он

согласился оказать нам благодеяние и перевезти нас, наш багаж и наших ослов

на другой берег. Переправа началась в 10 часов утра, и лишь к заходу солнца

мы достигли высокого берега, который тянется справа от Шураханского канала.

Саму реку мы преодо-лели за полчаса, но нас далеко унесло, и пока мы, плывя

то вверх, то вниз по течению, достигли желаемой точки на другом рукаве,

прошел день в такой жгучей жаре, какую мне редко приходилось *[124]

*испытывать. В главном русле все шло довольно хорошо, но в боковых рукавах

мы через каждые десять шагов увязали в песке. Тогда людям и ослам

приходилось выбираться из лодки, и ждать, пока она не окажется на плаву.

Когда фарватер достигал нужной глубины, мы снова влезали, перевозка ослов

была адской работой, особенно нескольких чрезвычайно упрямых, которых нужно

было, как беспомощных детей, сажать в лодку. Мне и сейчас становится смешно

при воспоминании, как длинноногий Хаджи Якуб водружал своего ослика себе на

плечи и держал за передние ноги, в то время как бедное дрожащее животное

пыталось спрятать свою голову за его спиной.

Нам пришлось ждать на берегу у Шурахана целый день, пока перевезут

верблюдов. 29 июня мы отправились дальше. Мы шли по населенной узбеками

местности Ябкенари ("Берег канала"), которая была повсюду пересечена

арыками. Ябкенари - это оазис длиной восемь миль, шириной пять-шесть миль,

он довольно хорошо обработан. За ним начинается пустыня, по краю кото-рой,

называемому Аккамыш, тянутся хорошие пастбища, где живут киргизы^72 . Дойдя

до Аккамыша, караван медленно про-должал свой путь, а керванбаши, я и двое

моих спутников, которые могли рассчитывать на быстроту своих ослов, сделали

крюк и свернули к Шурахану, лежащему в стороне от нашей дороги, чтобы там на

базаре пополнить запасы провианта или, вернее говоря, немного развлечься.

В Шурахане, окруженном надежным земляным валом, мало жилых домов, он

состоит в основном из 320 лавок, которые открываются два раза в неделю и

посещаются кочевниками и оседлым населением из окрестных мест Это

собственность амир аль-умара, старшего брата хана, у которого здесь

прекрас-ный сад. Я предоставил моим спутникам делать покупки, а сам

отправился в калантархона, расположенную перед городскими воротами. Там я

увидел нескольких дервишей, которые лежали в своих мрачных кельях на сыром

полу, страшно обезображенные и похожие на живые скелеты вследствие

злоупотребления опиу-мом бенг (изготовляемым из конопли)^73 и джерс. Когда я

им представился, они меня очень радушно приветствовали и велели принести

хлеба и фруктов. Я хотел дать им денег, но они засмеялись, мне сказали, что

многие из них уже 20 лет не держали в руках денег. Окрестное население

содержит своих дервишей, и действительно, в течение дня я видел, как

приезжали предста-вительные всадники-узбеки и каждый из них что-нибудь

привозил с собой, получая за это чилим (трубку), из которой он сосал свой

любимый яд. В Хиве бенг - самый любимый наркотик, и многие подвержены этому

пороку, потому что вино и другие алкоголь-ные напитки запрещены Кораном и за

их употребление прави-тельство карает смертью. Так как становилось поздно, я

пошел на базар разыскивать своих друзей. Мне стоило большого труда пробиться

сквозь волнообразно колышущуюся толпу. Все были на лошадях, как продавцы,

так и покупатели, и было *[126] *чрезвычайно забавно смотреть, как

киргизские женщины с большими кожаными мехами, полными кумыса, (Сильно

закисшее молоко кобылицы или верблюдицы, в приготовлении которого киргизы

очень искусны. Кочевники Средней Азии употребляют его как пьянящий напиток.

Все, кто его пьют, толстеют - это его признанное свойство. Я пробовал его не

раз, но мог проглотить лишь несколько капель, так как резкая кислота

стягивала мне рот и на несколько дней набивала оскомину.) сидя на лошадях,

держали мех отверстием прямо надо ртом желающего напиться, причем ловкость

обеих сторон была настолько велика, что лишь изредка несколько капель

проливалось на землю.

Я нашел своих спутников, и мы пустились в путь вслед за караваном,

который уже на пять часов опередил нас. Стоял невероятно жаркий день, но, к