Путешествие по Средней Азии

Сурахан; она имеет большие объезды и проходит через много песчаных степей.

Наше возвращение нужно было насколько возможно уско-рить, но, несмотря

на это, нам пришлось примириться с тем, что мы пойдем длинной дорогой через

Кёне-Ургенч. Нам повезло, так как мы смогли присоединиться к небольшой

компании путешественников; некоторые из них направлялись в Кёне-Ургенч, а

остальные в Хиву. Все ехали верхом на хороших лошадях; даже те лошади,

которых предоставили в наше распо-ряжение "лиллах" (из религиозной

благотворительности), были молодые и крепкие, а так как кроме хлеба и

небольшого запаса провианта на дорогу у нас с собой ничего не было, мы бодро

тронулись в путь, несмотря на жару, которая давала себя чувствовать даже в

ранние утренние часы. От городских ворот ехали по хорошо обработанным землям

окрестностей Кунграда на северо-запад, а затем - через пустынную местность,

пока не добрались до большого озера со стоячей водой, называемого Атйолу;

оно считается первой станцией и тянется на 7 фарсахов. Через его самое узкое

место перекинут мост; дорога здесь разветвляется на две: одна ведет вдоль

диких гор Казак-Ёрге через обширное плато Устюрт в Оренбург, другая - в

Кёне-Ургенч. Мы двинулись по последней. Мы ехали через леса и пески, слева и

справа виднелись отдельные руины; из них выделялись Кара-гёмбез (Черный

купол), вблизи которых можно найти белоснеж-ную соль, лучшую в ханстве, и

Барсакильмез ("Кто пойдет, назад не вернется") - опасное гнездо, населенное

злыми духами, многие любопытные там уже лишились жизни.

Через пять часов езды мы достигли второй станции, которая называется

Кабулбек-Ховли. Это отдельно стоящий двор. По обычаю, принятому владельцами

с давних пор, нас хорошо угостили, и так как до следующей станции,

Кызыл-Чагала, нам предстояло ехать восемь часов, гостеприимный хозяин не

забыл *[119] *снабдить нас мясом и хлебом на завтрак. Было еще темно, когда

мы тронулись в путь. Наши спутники, умеющие владеть оружи-ем, проверили его

с необычайной тщательностью. Я подумал, что мы, вероятно, будем проезжать

мимо враждебного турк-менского племени; но меня успокоили, рассказав, что мы

весь день будем ехать по густому лесу, в котором водится много львов, пантер

и диких кабанов, иногда нападающих на путников. Несмотря на то что опасного

места мы достигли уже светлым днем, мы продвигались вперед с большой

осторожностью; мы очень доверяли лошадям, и, как только они ставили уши

торчком или начинали храпеть, все хватались за оружие. То, что львы и

пантеры в климатических условиях Средней Азии не так опасны, как их собратья

в Индии и Африке, вполне понятно. Поэтому я не разделял страха моего

молодого спутника-тата-рина и скорее даже жаждал участвовать в каком-нибудь

интерес-ном охотничьем приключении. Как всякий азиат, узбек обладает

чрезмерной фантазией; ни один след, ни один звук не говорили нам о том, что

мы находимся вблизи резиденции царя зверей, мы видели только стада кабанов,

которые с громким треском про-бирались через чащу. В противоположность этому

число встре-чавшихся нам цесарок и фазанов было велико, я бы даже сказал,

сказочно, и для вечернего привала была собрана богатая охот-ничья добыча.

Птицы, о которых я говорил, в этих местах намного вкуснее, чем в

Мазендеране, да и узбеки умеют их лучше готовить, чем персы. Там, где лес

кончается, вскоре становится видно укрепленное место Кызылчагала, которое

населено узбе-ками; мы прибыли туда довольно рано и продолжали свой путь на

следующее утро по местам, населенным йомутами.

Кёне-Ургенч считается четвертой станцией, хотя путь туда длится лишь

три часа. Эта древняя метрополия знаменитого в Средней Азии Хорезма - самая

бедная среди всех своих това-рищей по несчастью в Азии, и, как бы ни славили

и устно, и в книгах ее прежний блеск, мы удостоверяемся, глядя на нынешние

руины, что это был центр только татарской цивилиза-ции. Сегодняшний город -

маленький, грязный и не имеет боль-шого значения, однако раньше он,

по-видимому, был больше, потому что разбросанные вне стен города руины

позволяют судить о его прежних размерах. Руины эти датируются по исламскому

летосчислению культурной эпохой хорезмшахов. Самое примечательное здесь -

это упомянутая уже в моих путе-вых описаниях мечеть Тюрябек-ханым (не

Тюрябек-хан), больше и великолепнее, чем Хазрети-Пехливан, которую принято

счи-тать самым прекрасным монументом города Хивы и которая со своими

изразцовыми мозаиками, где преобладает желтый цвет, не уступает аналогичным

памятникам архитектуры в Туркестане. Упомянем мавзолей Шейх-Шереф с высоким

бирюзовым купо-лом, а также усыпальницы Пирияра, отца знаменитого Пехливана,

и шейха Наджм ад-Дин Кубра. Последняя была близка к разрушению, но

восстановлена в недавнее время благодаря *[120] *щедрости Мухаммед

Эмин-хана. Говорят, что в окрестностях имеется несколько каменных стен и