Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

Среди всех этих забот у нас оставалось время и для развлечений. Несколько наших отрядов отправлялись на охоту по рекам Авача и Паратунка — нам очень хотелось подстрелить медведей, оленей или горных баранов. Однако нам пришлось довольствоваться несколькими дикими утками или мандаринками. Столь жалкая добыча не стоила долгих и утомительных походов. Нам повезло больше с нашими друзьями-камчадалами. За время нашего пребывания они привезли нам четырех медведей, горного барана и оленя, а также огромное количество гагар и тупиков, которых хватило для всех наших солдат и матросов, уже уставших от рыбы.

Одно забрасывание сети почти у самого борта фрегатов приносило улов, достаточный для пропитания шести кораблей. Однако количество видов рыбы было невелико: маленький минтай, сельдь, камбала и лосось. Я приказал засолить лишь несколько бочек, поскольку мне объяснили, что все эти рыбы были слишком маленькими и нежными и не смогли бы долго выдерживать действия соли и что наши запасы соли лучше приберечь для свиней, которые мы приобретем на островах Южного моря.

Пока мы подобным образом проводили дни, казавшиеся столь приятными после всех тягот экспедиции у берегов Оку-Йессо и Татарии, мсье Козлов выехал в Петропавловскую гавань. Однако он путешествовал медленно, поскольку желал все обозреть по пути: целью его поездки было установление наилучшего из возможных способов управления этой провинцией. Он сознавал, что в этом отношении не сможет составить общий план, пока не изучит продукты страны и возможности, которые открылись бы при соответствующих климату приемах земледелия. Он также желал познакомиться с камнями, минералами и, вообще говоря, всеми веществами, образующими почву.

Камчадал с собачьей упряжкой.

^{Иллюстрация к французскому изданию «Третьего кругосветного путешествия Джеймса Кука». 1785 г.}

Эти изыскания на несколько дней задержали его у горячих источников, находящихся в двадцати лье от Петропавловской гавани. Он привез оттуда различные камни и образцы вулканических пород, а также камедь, состав которой изучил мсье Монже. По прибытии мсье Козлов весьма учтиво сказал нам, что, узнав из газет о том, что несколько видных натуралистов участвуют в нашей экспедиции, он пожелал воспользоваться этим счастливым обстоятельством, чтобы больше узнать о природе Камчатского полуострова и таким образом просветить самого себя.

Своей вежливостью, как и всеми своими манерами, мсье Козлов нисколько не уступал самым воспитанным жителям крупнейших европейских городов. Он говорил по-французски и был осведомлен во всех сферах, которые составляли предмет наших исследований, как в географии, так и естественной истории. Мы были удивлены, что этого достойного офицера, который выделился бы в любой стране Европы, определили служить на край света в места столь дикие. Легко понять, что очень скоро между полковником Козловым и нами установились самые дружеские отношения.

На следующий после своего прибытия день он отобедал у меня на борту вместе с мсье Шмалевым и кюре Паратунки. Я приказал салютовать ему из тринадцати орудий. Наши лица, выражающие даже большее здоровье, чем при отплытии из Европы, крайне изумили его. Я сказал ему, что здоровьем мы обязаны собственной заботе лишь в малой степени, но прежде всего — довольству, в котором пребываем в его владениях. Как казалось, мсье Козлов искренне радовался за нас, однако он выразил самое живое сожаление в связи с невозможностью собрать более семи быков ко времени нашего отбытия, которое было слишком близко, чтобы затребовать быков по реке Камчатке с расстояния в сотню лье от Петропавловской гавани.

Уже шесть месяцев он ждал судно, которое должно было доставить из Охотска муку и другое продовольствие, необходимое для гарнизонов Камчатки, и с печалью предполагал, что транспорт могло постичь какое-то несчастье. В Петропавловской гавани мы не получили писем, однако наше удивление уменьшилось, когда мы узнали от мсье Козлова, что после отбытия из Охотска к нему не приезжал еще ни один курьер. Он также сказал, что намеревается возвращаться туда сушей вдоль берега Охотского моря — это поездка почти столь же долгая и даже более трудная, чем из Охотска в Петербург.

Джон Веббер. Летний и зимний типы жилищ на Камчатке.

^1785 г.

На следующий день губернатор со всей своей свитой обедал на борту «Астролябии». Его так же приветствовали из тринадцати орудий, однако он настоятельно попросил нас отныне не оказывать ему подобных почестей, чтобы мы могли видеться друг с другом более легко и непринужденно.