Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Я стал искать работу и нашёл несколько мест. Остановился на лаборатории биофизики в Институте курортологии и физиотерапии Министерства здравоохранения СССР, расположенного почти в центре Москвы на Кутузовском проспекте.

Была ещё одна причина для ухода. Институт биофизики был всё-таки мононаучным. Преобладало изучение только одного физического фактора – ионизирующей радиации. На Всесоюзных научных конференциях, слушая доклады по изучению ультразвука, СВЧ, магнитных полей, УФ- и инфракрасных излучений, я чувствовал необходимость познакомиться с этим более широким набором физических факторов.

Институт физиотерапии был в этом плане идеальной организацией, посмотрел институт, посмотрел лабораторию. Конечно, по сравнению с п/я 3400, т. е. с Институтом биофизики, Институт курортологии выглядел достаточно «нищим», но условия для работы были. Всё-таки целая лаборатория. Вот так, вовсе не от хорошей жизни я согласился на должность заведующего лабораторией.

И началось. Вот тут ещё раз проявилось отношение «нормальных» людей – серых научных работников к членам научного коллектива, у которых в науке были успехи, т. е. к ученым. Ранее я это уже видел на примере Ростислава Фёдоровича Васильева в Институте зимической физики, теперь очередь дошла и до меня.

Я подал заявление об уходе – моё заявление было принято, и приказ освобождал меня по закону ровно через 2 недели – 14 дней. Директор издал приказ о приеме от меня материальных ценностей – комиссией под председательством младшего научного сотрудника нашей лаборатории Саши Попова.

У меня ещё от А.П. Казаева оказались огромные запасы «стекла», деталей и реактивов. Я по простоте душевной составил список 200 пробирок из 2000, 100 колбочек из 1000, 50 чашек Петри из 500 и т. д., т. е. не более 10-5% от того, что имел, и обратился к директору. Тот послал меня к председателю комиссии Саше Попову.

Саша и сказал мне, что не допустит расхищения государственного имущества. Я опешил. На другой день снова обратился к нему:

«Ведь я прошу всего 10 %, и не для себя, а для государственного и притом бедного института».

«Я уже посоветовался с коллективом, – сказал Саша, – все единогласно решили, что разбазаривать государственное имущество мы не будем и не допустим!» – «Как все?» – «Да, все».

Для начала я вскипел, а потом долго переживал, всю ночь не спал, вспомнил фарс, который мне устроил Казаев. Моя лаборантка Валя сообщила мне, что сотрудники лаборатории договорились разделить всё «моё» имущество и приготовили корзины для переноса посуды и реактивов при дележке.

Да! Пощады от этих средних, серых – т. е. нормальных, но обиженных в науке людей, удачливые в науке люди не дождутся. Ясно, что мне они ничего не дадут.

И тут меня осенило – ОЗАРЕНИЕ. Раз так, то и вы, друзья, ничего не получите. Институт был строго закрытый, режимный. Охрана и спецпропуска. Ничего не вынесешь. И не надо.

Я пошёл к Владику Яковлеву, который в другой лаборатории конструировал нужную аппаратуру: «Тебе такие-то транзисторы, резисторы, провода нужны?» – «Ещё бы!» – «Я тебе отдаю». Владик схватился за корзину. – «Не сразу, придёшь после 19.00, когда в лаборатории никого не будет, и чтоб об этом никто не знал».

«Понял», – сказал Владик. Потом пошёл к Рему Петрову: «Тебе нужны чашки Петри и чашки Конвея – Шоттовского стекла?» – «Откуда у тебя такое сокровище?» – «Ладно, после 19 присылай своих лаборанток с корзинами!»

Целую неделю лаборанты моих друзей выносили все, что НЕ ЧИСЛИТСЯ. Дело в том, что в ведомости по материальному учету за сотрудником числятся только ПРИБОРЫ и ЦЕННЫЕ и ЯДОВИТЫЕ РЕАКТИВЫ. А стекло, реактивы и радиодетали – это расходные материалы, в ведомостях не учитываются.

Сашу Попова, когда он пришёл, важно расхаживая, поглядеть, где и что у меня, я взял за шиворот и вытолкнул из своей комнаты. «Я – материально ответственный. Всё имущество сдам ПО ВЕДОМОСТИ материально ответственному по лаборатории лаборанту. А ты пошёл вон. Мы с тобой встретимся в последний день. Я тебе ключи от моих комнат отдам в проходной, когда уйду совсем».

Лаборант по ведомости все приборы приняла, о чем и сообщила Саше Попову. Пришёл я в последний день, смотрю – сотрудники из-за дверей выглядывают, ждут, когда я уйду, и корзины у них наготове. Я обошел их всех, со всеми попрощался и в сопровождении Саши пошёл в проходную. Там ещё раз взглянул на Институт и через охранников передал ключи Попову.

Ключи он схватил – и бегом рванул в лабораторию. О том, что там произошло, мне потом сообщила моя лаборантка Валя: «Вы бы поглядели, что с ними было! Всё-таки Вы, Александр Иванович, поступили с ними слишком жестоко». Согласен, жестоко, а они со мной? Я рад, что всё моё имущество попало к хорошим людям и настоящим ученым.