Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Эксперименты мы проводили в одной из бесконечных комнат – камер холодильника. Были и такие эпизоды: мы сидим, что-то делаем, и вдруг идёт солидная группа из 4–6 человек. Впереди товарищ в пенсне с портфелем, к нам с вопросом: «А где здесь шлимсы?» – «А что это такое?» – «Это большие креветки, мы должны взять их по заказу Вячеслава Михайловича (Молотова)». Через некоторое время ещё делегация: «Нам надо взять шлимсов для товарища Ворошилова». Мы заинтересовались и в соседней комнате обнаружили гору огромных креветок размером с наших раков. У товарищей Молотова и Ворошилова оказался отменный вкус, и мы тоже перестали есть крабов и переключились на шлимсов.

Встреча с эрзацтигром

По окончании командировки все материалы и оборудование я отправил с Б.В. Леоновым, а сам вылез в Уссурийском крае и не мог отказать себе в удовольствии пройти по пути Арсеньева и Дерсу-Узала вокруг станиц Тирлянская и Тигровая Падь.

Остановился у одного из рекомендованных мне местных жителей по фамилии Козак. Хороший парень, дал мне мелкокалиберную винтовку и рассказал много интересного. Я бродил вокруг станицы. Попытался забраться на одну из сопок. Казалось легко – со стороны сопка совсем невысокая, но вскоре попал в такие жуткие завалы деревьев, что еле выбрался. От пути к вершине сопки пришлось отказаться.

Однажды шёл по тропе, по обеим сторонам стеной стоял то ли камыш, то ли кустарник, и ВДРУГ сбоку, всего в 15–20 метрах, не более, за кустами дикий рык – рев, типичный рев тигра. Схватился я за свою мелкокалиберку, хотя соображал, что на неё надежды мало. Пошёл по тропе быстро-быстро, а эта зверюга за мной – и снова ревёт.

Вспомнил, что тигры в общем на человека почти не нападают. Воспоминание это утешало слабо – когда тут снова рев всего в 15–20 шагах.

То ли синий, то ли зеленый я вбежал в дом с сообщением, что за мной шёл тигр. «Ага, – сказал Козак, – и он рычал вот так». Тут он точно воспроизвёл сопровождавший меня рык. – «Да». Козак расхохотался. – «Это не тигр, это у нас такие шутники есть – горные козлы, они пытаются воспроизвести рык тигра, но мы их различаем».

В общем, я был доволен, что хоть штаны у меня остались сухими. Со штанами стало хуже в другом случае. Завалили мужики изюбря – дальневосточного оленя, нажарили и поставили на стол большое блюдо с кусками оленины. Меня предупредили: «По первому разу скушайте кусочек, а то желудок здорово активирует, постепенно привыкать надо».

Такая вкуснятина, и сожрал я, не останавливаясь, кусков 10. Ну и что? Тошнить – не тошнило, а вот 2 суток из туалета я не вылезал.

Есть что вспомнить.

Как меня первый раз назначили и затем сняли с должности заведующего лабораторией

Мои отношения с начальником Третьего главного управления Минздрава СССР А.И. Бурназяном я могу назвать хорошими. Он включил, точнее, не исключил меня из списка делегатов на 1-й Всемирный Учредительный биофизический конгресс в Стокгольме в 1961 году. Более того, он подписал разрешение в печать моего сборника юмористических рассказов.

А вот его отношения с Б.Н. Тарусовым были очень плохими. Где-то они не сошлись, и А.И. Бурназян при первом же удобном случае предложил Тарусову «покинуть» Институт биофизики. Случай был такой.

Правительство издало УКАЗ о запрещении совместительства в руководстве научными подразделениями. Б.Н. Тарусову была предложена на выбор или кафедра биофизики МГУ, или лаборатория биофизики Института биофизики. Я посоветовал ему не колебаться и выбрать кафедру. И ВОТ!!! Прихожу на работу, а меня все поздравляют. С чем? Уходя, Б.Н. на дирекции рекомендовал меня на своё место. Так я стал исполняющим обязанности заведующего лабораторией биофизики в 30 лет.

И тут началось! Оказывается, ещё задолго до ухода Б.Н. все 3 созревших старших научных сотрудника: Поливода, Фрадкин и Хамайде – осаждали Б.Н. и различные организации: Хамайде – партком, Фрадкин – ученый совет, Поливода – дирекцию, – доказывая, что именно он должен быть заведующим. Б.Н. Это надоело, и он быстро провел меня – м. н. с, в И.О. заведующего. Для всех троих коренных старших научных сотрудников Института это был шок. Немного оправившись от этого шока, они с ещё большим энтузиазмом стали досаждать всем организациям.

На ученом совете утвердили меня в И.О. одновременно с избранием зав. лабораторией иммунологии Рема Викторовича Петрова. Вот с тех пор у меня дружба с этим выдающимся человеком, который чуть позже стал Вице-президентом Академии медицинских наук – ведущим иммунологом Советского Союза. Рем Викторович – человек потрясающего здравого смысла, интересный собеседник и хороший товарищ. Так, ещё в институте он одновременно набрал материал и на диплом, и на кандидатскую диссертацию. Окончив Медицинский институт, для приличия подождал 2 года и защитил кандидатскую диссертацию в 24 года. Я сделал это только в 29 лет.