Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

В это время скоропостижно умер наш директор – академик А.В. Лебединский – интеллигент, либерал. Как очень мягкий человек, он слегка «распустил» коллектив. Новым директором был назначен большой ученый, но очень «твердый» человек – академик Петр Дмитриевич Горизонтов. Он сразу решил подтянуть, укрепить дисциплину, кое-где навести порядок и собрал первую расширенную дирекцию.

А я тут как тут. Что-то мне очень надо было в дирекции. Секретарша попросила меня подождать. Она с бумагами пошла в кабинет. Я сел на диван с краю. Немного погодя из кабинета, пошатываясь, вышел один из заведующих отделом. Сел рядом со мной и УМЕР.

Начался переполох. Оказывается, на дирекции П.Д. Горизонтов сообщил о своём решении вывести из состава его отдела одну лабораторию и превратить этого руководителя из зав. отделом в зав. оставшейся у него лаборатории. Бедолага такого «удара» не вынес. Сел на диван и УМЕР.

Этот случай произвел на меня достаточно сильное впечатление и привел к длительным РАЗМЫШЛЕНИЯМ и твердому ВЫВОДУ.

Да чтоб я переживал из-за административных передряг – да никогда: здоровье дороже! Этот вывод был весьма своевременным и очень мне помог в дальнейшем. Забегая вперёд, скажу, что меня из заведующих снимали, причем полностью, 3 раза, так что я должен был уже 3 раза помереть или, по крайней мере, получить 3 инфаркта или инсульта.

Но я, будучи И.О., продолжал почти всё время заниматься делом – РАБОТАЛ – вел эксперименты. Очевидно, это была моя большая ошибка как заведующего – я не имел опыта руководства и не осаждал начальство. А все три старших научных сотрудника неустанно ходили во все инстанции и «допекли» руководство Института.

Это руководство и приняло самое легкое и неоспоримое решение – РЕОРГАНИЗАЦИЯ. Лаборатория биофизики была присоединена к лаборатории физики под руководством «чистого» физика Юрия Михайловича Штуккенберга.

Итак, в 30 лет меня впервые «сняли» с должности заведующего и из завов перевели в старшие научные сотрудники. Это давало по тем временам приличную зарплату. Как «обиженного» начальство оставило меня в покое и не тревожило. Интересно повел себя «коллектив». Все, кроме абсолютно самостоятельного зав. кабинетом электронной микроскопии ст. н. с. Б.В. Леонова, бросились к новому заведующему, по его указанию взяли новые темы, забыв о Б.Н. Тарусове.

Я в новых планах оставил прежнее направление и написал – Научный руководитель Б.Н. Тарусов. Коллектив на меня обрушился: «Как же так, ведь его уже нет, это неуважение к заведующему». – «А что, Тарусов уже, по-вашему, умер?» Мы друг друга не поняли.

Что касается самого Ю.М. Штуккенберга, то у него своих физических проблем и задач хватало, и ему наша биология-биофизика была «до лампочки». Он, не глядя, подписал мой план.

Интересная беседа состоялась у меня с Р.В. Петровым. «Конечно, – сказал он, – эти три старших н. с. здорово побаламутили, но и ты, очевидно, понаделал ошибок, раз тебя сняли». Такая дружеская критика и смерть того руководителя окончательно меня успокоили. Я целиком на 2 года ушел в эксперименты.

Именно эти 2 года оказались достаточными для решения ряда вопросов и фактического создания докторской диссертации. Я так мало «вылезал» из лаборатории, что однажды у кассы, встретив Владика Яковлева, получил от него вопрос: «А ты откуда, ты вроде в позапрошлом году ушёл?»

Совместная работа с Ремом Петровым

Одна из работ, понятная всем людям, была проведена совместно с Ремом Викторовичем Петровым и В.Н. Беневоленским. Это был поиск – охота за результатом. Уверяю вас, что «охота» за научным результатом ничуть не менее увлекательна, чем охота для охотника.

Меня заинтересовали антибиотики. Об антибиотиках все всё знают. Антибиотики вырабатывают грибы, в том числе микроскопические грибки – плесени. Они, бедные, должны защищаться от микробов и создали такие токсические, защитные от микробов вещества – антибиотики.

Это открытие ещё в Первую мировую войну сделал А. Флеминг, за что и получил Нобелевскую премию. Его жизнь описана в замечательном романе А. Моруа «Жизнь Александра Флеминга». Советую прочитать эту книгу-роман – детектив, на базе реальных проблем человечества.

В отношении лучевой болезни оказалось, что антибиотики оказывают как профилактическое защитное действие при введении их ДО облучения животных, так и лечебное, при введении их животным и людям ПОСЛЕ облучения.

После облучения – понятно. При лучевой болезни резко снижается иммунитет, и начинают в организме развиваться различные бактерии, вызывая и воспаление легких, и расстройство желудочного тракта с кровавым поносом. Против этих бактерий антибиотики необходимы.

А вот профилактически? Бактерий ещё нет, а защита есть? Я проверил и в 1960 г. обнаружил – открыл: все исследованные антибиотики – пенициллин, тетрациклин, стрептомицин, левомицитин – оказались активными антиокислителями. Была открыта новая группа соединений – «ГИБРИДНЫЕ АНТИОКСИДАНТЫ», т. е. вещества, обладающие, помимо общего антиокислительного действия, ещё и вторым специфическим бактерицидным действием.