Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Через год после защиты мы встретились в коридоре. «Вы это прекратите. Молоды ещё в профессора! Поработайте, а потом лезьте!»

Я сначала ничего не понял, а потом узнал. Это Ф.Д. Василенко представил меня как кандидата в профессора.

Через 2 недели директор дал мне настоящий разнос: «Послушайте! Перестаньте гонять ко мне старика. Куда лезете? У нас столько достойных для профессора кандидатов! Есть достойные люди, которые работают десятилетиями. А вы ещё молокосос. Не лезьте. Я дам указание отделу кадров подготовить мне достойных». – «Никуда я не лезу и оставьте меня в покое», – огрызнулся я. На том и разошлись.

Я пошёл к Ф.Д. Василенко и попросил его больше к директору не ходить.

«Ну, я хорошо знаю, что у Вас есть все данные: Вы заведуете лабораторией, доктор наук, имеете 4 кандидатов наук. Так что пусть директор пошумит». Через неделю меня вызвала начальник отдела кадров: «Заполните анкеты». Я заполнил – «А зачем?» – «На следующем ученом совете директор представит Вас к званию профессора». – «Вы что, издеваетесь? Он же меня чуть не съел с этим профессором». Начальник отдела кадров расхохоталась.

«Видели бы Вы, какой он был разъяренный, когда я представила ему личные дела и оказалось, что по всем критериям, требованиям на звание профессора соответствуют только два руководителя – Вы и Выгоднер. Этого он никак не ожидал».

Рост кадров, особенно высшей квалификации – докторов и профессоров, – это основной показатель качества работы руководителя любого научного института. А тут только два!

На следующем ученом совете директор представил меня как идеального руководителя и выдающегося ученого. Совет проголосовал единогласно.

А затем. Да! Вот тут он разошелся на тему: «А Вы что, горе-руководители? По 20 лет руководите и ни одного аспиранта. Сами не растете и кадры не растите! С этим пора кончать. На очередных переизбраниях буду снимать с должностей таких бесплодных горе-руководителей».

Результат. Если до ТОГО я спокойно получал по 1–2 аспиранта, потому что их никто не брал, то следующие 2 года за аспирантские места начались настоящие бои, и мне они уже не доставались. Меня отбрасывали под лозунгом: «У Вас и без того достаточно кандидатов!»

ВАК утвердил очень быстро, и в 38 лет я стал ЮНЫМ, для этого звания, профессором в 1968 году.

Всё это произошло так неожиданно и так быстро, что я как-то вначале не совсем понял и уж, во всяком случае, не сразу оценил результат инициативы Ф.Д. Василенко. А он только весьма многозначительно улыбался.

Во всяком случае, когда куда-то мне надо было представлять документы и обнаруживалось, что я – профессор, на меня глядели как то ли на дикобраза, то ли как на авантюриста. Ведь у меня не было даже приличной бороды, как у всех знаменитых профессоров на портретах. Самое удивительное, что в ВАКе – у окошка, где выдавали аттестаты профессоров, – я встретился с Ремом Викторовичем Петровым. Докторскую диссертацию он защитил на 6 лет раньше, чем я, а вот профессорами мы стали одновременно. Игра судьбы.

Но дальше он быстро пошёл в академики благодаря своему жизненному лозунгу: «Обрести социальную значимость», и стал директором Института иммунологии. Я же предпочитал «копать» науку, всячески уходя от этой «социальной значимости», за что и получал от социальных – общественно-политических организаций выговоры.

Более того, когда мне после защиты докторской диссертации Ю. Казначеев – руководитель Сибирского отделения биологических наук – предложил и должность директора института, и звание член-корреспондента АН СССР – я отказался, считая, что главное – это научное творчество.

Глава 13 Наука и МОИП

Расцвет биологии в 1960-1970-е годы

Могу только повторить – пятидесятые, шестидесятые и семидесятые годы XX века были годами подъёма и расцвета русской науки, в том числе и биологии. Правительство практически безгранично финансировало НАУКУ. Быть ученым, даже кандидатом наук, было самым престижным званием в стране.

Но при этом в науку плотными рядами шли и неспособные себя объективно оценить, неспособные взглянуть на себя не только изнутри, но и снаружи, люди, совершенно неспособные творчески мыслить, а также слишком «хорошо» мыслящие проходимцы.

Тем не менее такое массовое пополнение давало возможность научным руководителям проводить отбор действительно перспективных исследователей. В это время Л.А. Блюменфельдом развивалось исследование свободных радикалов методом ПАРАМАГНИТНОГО резонанса. Само явление парамагнитного резонанса было открыто в 1944 году в Казани советским ученым Е. Завойским.

Л.А. Блюменфельд объединял сотни исследователей по всему Советскому Союзу и проводил десятки конференций и симпозиумов.

Обширные исследования фотобиологических процессов вели А. Красновский и его ученики СВ. Конев, Ю.А. Владимиров и Ф.Ф. Литвин.

Энергетические процессы в биологических мембранах на основе теории американского ученого Митчелла изучал В.П. Скулачев.