Путешествие с дикими гусями (СИ)

Наверное я как-то особенно злобно зыркнул на физкультурника – еще бы, после последних-то новостей – и он решил раз и навсегда выяснить, кто тут крутой, а кто шестерка. А может, лысому просто захотелось похвастаться перед сопляком. В общем, он ткнул пальцем в рубец и заявил, гордо и чуть запыхавшись от усилий:

- Найф!

Да, жесть. Тебя порезали. Но знаешь, у меня внутри все выглядит примерно также, только эти шрамы не видны.

Скинхэда, видать, удивило, что я не впечатлился, и он выложил свой главный козырь: мол, он тут сидит, потому что пырнул того гопника, который его когда-то располосовал. И если я правильно понял, что значит ребро ладони у горла, то бедняга успешно склеил ласты. Аминь. Дальше, очевидно, нам полагалось померяться х...ями: то бишь ожидалось, что я расскажу, за что мучаюсь в живопырке три на два с таким уважаемым соседом. Я просто сложил ладони пистолетом и навел его на лысого:

- Бум!

Тот заржал. Не поверил, конечно. Но мне было пофиг. Я повалился на свою койку и отвернулся к стене. Странно, но лысый убавил звук. Не знаю, как мне удалось заснуть. Во сне – причем я четко понимал, что это сон, - мы со скинхэдом стояли на берегу реки. Вокруг снег, сверху серое небо, внизу черная вода, быстрое течение. Рядом мост.

- Убить легко, - сказал скинхэд на чистейшем русском. – Главное, не сомневаться. Не думать: плохо – хорошо, правильно – не правильно. Тут все просто: или ты его, или он тебя. Это закон выживания.

- А потом? – спросил я, глядя на дальний берег, за мостом. Там висел густой туман, и как я ни напрягал глаза, не мог различить, что в нем скрывается. А может, на той стороне и вовсе ничего нет? Ну, кроме тумана.

- Что потом? – удивился лысый. – Потом ты будешь жить, а он больше нет. Вот и все. Качай пресс. - Он подмигнул, поднял воротник черной кожаной куртки и потопал к мосту через снег.

Проснулся я весь в поту. Сосед переливисто храпел в темноте – может, поэтому мне такая муть приснилась? Неплохо бы, чтобы меня поскорее выпустили отсюда, жив там Ян или нет, а то, чую уже, тихо шифером шурша, крыша едет не спеша.

На следующий день с утреца меня снова вытащили к тете Ольсен. Только не в допросную, а прямо в ее кабинет. Там уже сидел Ник, причем с очень довольным видом. У меня сердце екнуло: сон был в руку, и Ян окочурился. А может, они нашли, куда он перевез ребят? Но оказалось, дело вовсе не в этом. Интерпол наконец отозвался на запрос. Отпечатки со ствола и с фермы совпали с пальчиками Яна Купелиса – хозяина сети Берлинских притонов, торговавших несовершеннолетними, которую накрыли в мае. Точнее, взяли тогда только одну точку, которой распоряжался его двоюродный брат. Сам Ян успел улизнуть с частью детей: на второй квартире полицаи нашли только пару пачек презервативов и мольбу о помощи под подоконником.

В общем, все, что я рассказывал – подтвердилось. С чего тогда Ник так сияет? Неужели он думал, что я про Берлин вру?

- Денис, - студент повернулся ко мне, ловя мой взгляд. – В информации, которая пришла из Берлина, был список детей, которых полиция освободила во время той операции. Следователь Ольсен обратила внимание, что ты в своем рассказе упоминал одно из имен.

Я перестал дышать. Я не знал, что квартир было всего две. Я так долго не давал себе надеяться. Ее могло там не быть. Ее могли перепродать. Или убить при штурме. Или просто убить. Так больно в груди...

- Ася Крылова. Ее спасли. Денис!

Хорошо, что Ник меня подхватил, а то бы я точно хлопнулся со стула – да еще и лбом о край стола. Такое странное чувство – будто ты весь превратился в желе. Лежишь себе на тарелке... то есть в объятиях Ника такой прозрачный и трясешься от малейшего прикосновения. Того гляди – совсем расползешься.

- Эй, приятель, ты в порядке?

Нет, в беспорядке. Какое это имеет значение?

- А где... Ася сейчас? – голос не узнать, как котенок пищит, но мне не стыдно. Вспоминаю, что у меня есть позвоночник, и кое-как выпрямляюсь. Надо же, мой стул стоит на полу, а не витает в облаках. Наверное, если бы Ник сказал, что Ася стоит сейчас за дверью – я бы не удивился. Но он ответил:

- Точно не знаю, но наверное дома, у своих родителей. После курса реабилитации всех детей вернули в семьи – по возможности, конечно. Думаю, я смогу узнать ее адрес. Хочешь?

Я кивнул. Родители. Да, конечно. Наверное они жутко обрадовались. Интересно, а как там Асин братик? Поправился? Или ей снова придется жить с тетей? Пусть даже и так, все равно хорошо. Второй раз она уж точно не сбежит.

- Кстати, именно Ася помогла Берлинской полиции выйти на квартиру, где держали ребят. Она позвонила по телефону из объявления о розыске.

Я вскинул голову. Какое еще объявление?! Как она могла позвонить?! Откуда?!

Ник продолжал переводить слова следовательши: