Путешествие с холостяком

Она хотела покачать головой в ответ на вопрос в его глазах, но тело не подчинялось ей. Губы слегка приоткрылись. Если она подастся вперед…

Детский смех неподалеку придал ей сил. Куин закрыла глаза и опустила голову. Эйден убрал руки и отстранился, но его аромат – терпкий и хвойный – продолжал окутывать ее, вызывая сладкую боль. Он поднялся. Если бы только она прошептала его имя…

– Наверное, нам пора в путь.

Куин открыла глаза и быстро кивнула в знак согласия, не рискнув произнести что-нибудь вслух. Она не доверяла своему голосу.

В пять часов вечера они добрались до Норсмана. Этот городок с населением тысяча шестьсот человек был одним из немногих на равнине, где еще можно было рассчитывать на элементарные удобства. Куин заранее по телефону забронировала для себя и мальчиков ночлег в кемпинге. Она не сомневалась, что в эту ночь заснет в любых условиях, как только опустит голову на подушку. На ужин она в виде исключения угостила детей гамбургерами, оправдывая себя тем, что они на отдыхе. Она не знала, что и где ел Эйден. Желание избежать встречи, вероятно, было обоюдным.

Когда она возвращалась мыслями к моменту, чуть не закончившемуся поцелуем, ее дыхание прерывалось. Как ей хотелось поцеловать Эйдена! Но она не допустит, чтобы история повторилась. Мир, к которому принадлежал Эйден, уже предал ее однажды.

Впрочем, благодаря Робби и Чейзу у нее не оставалось времени на долгие размышления. Однако оба мальчика заснули около семи вечера – рановато для взрослой женщины, чтобы ложиться спать. Она тихонько выбралась из вагончика и направилась к столику для пикника. Над ней простиралось необъятное темно-синее небо с миллиардами ярких звезд. Куин никогда не наблюдала столь прекрасной и величественной картины.

– Дух захватывает, правда?

Эйден! У нее замерло сердце, и она продолжала смотреть на небо, чтобы не выдать чувств.

– Поразительно, – сказала она.

– Я надеялся застать тебя здесь.

Куин обернулась. В руках Эйден держал бутылку вина и два бокала.

– Эйден, я не…

– Только немного вина, Куин, и все. Обещаю.

Ни слова не говоря, она села за столик и приняла из его рук бокал. Эйден почему-то вызывал у нее абсолютное доверие. Куин сделала глоток.

– Спасибо. Я чувствую себя совсем взрослой, – она смутилась, – то есть на сей раз у меня в руке не детская машинка или цветные мелки для раскраски.

– Понимаю, о чем ты.

Его тихий, мягкий голос в темноте словно ласкал обнаженную кожу рук и шеи, вызывая сексуальную дрожь. Ничего подобного с ней раньше не было. Но до этого они просто беседовали о его матери…

Кстати!

– Ты говорил сегодня с матерью?

– Да. – Он не стал распространяться, а Куин прикусила язык, чтобы не спросить. Она торопливо пригубила вино.

– Неплохое.

Эйден вдруг рассмеялся.

– Твои манеры безукоризненны. Отвечу на вопрос, который ты отказываешься задать. Твоя идея прекрасно сработала: завтра первым делом мама помчится в офис. Господи, спаси моих сотрудников, если у них проблемы.

– Ты их предупредил?

– Конечно.

– И она… удовлетворена?

– Вполне, – пробормотал он.

– Это же здорово, правда?

– Да. – Его голос не выдал особенной радости, но он ничего не добавил.

Куин снова принялась разглядывать звезды. Молчание затянулось, становясь тягостным, и она рискнула продолжить разговор:

– Ты всегда хотел быть политиком?

– Нет, – выпалил он, но через мгновение продолжил уже спокойнее: – То есть я знаю, чем занимаются Фейерхолы, чем они известны, но политика была страстью Дэниела, а не моей.

– Что ты делал, прежде чем избрал эту карьеру?

– Я был юристом.

– О! – Куин вложила в восклицание все восхищение и интерес, на какие была способна.

– Работал в Сиднее, в крупной фирме, которая много внимания уделяла социальным программам. – Он назвал компанию.

– Слышала о ней!

– Да. – Эйден криво улыбнулся, и ее сердце дрогнуло. – О нас много писали. Мы вели самые сложные дела за очень большие деньги, но это позволяло нам частично оплачивать по-настоящему важные и интересные для нас иски.

– Вы, ребята, делали большое дело.

– Мы… – Он опомнился. – Они продолжают.

Без него. Куин поняла, о чем Эйден умолчал.

– Ты поддержал семейную традицию, бросив интересное дело ради карьеры?

Он услышал осуждение в ее голосе.

– Я принесу много пользы в качестве политика, Куин.

– Не сомневаюсь, – откликнулась она. Но какой ценой?

Снова воцарилось молчание. Наконец Куин решилась:

– Помнишь, вчера вечером ты сказал, кого я тебе напоминаю?

Эйден замер.

– Это хорошо или плохо? – Ей бы не хотелось служить напоминанием об утрате.

Он вздохнул с явным облегчением и посмотрел ей в глаза:

– Хорошо.

Куин не знала, как реагировать. Эйден хотел подлить ей вина, но она отодвинула бокал.

– Мне пора спать.

– Но еще нет восьми. – Он резко поставил бутылку на стол. – Чего ты боишься, Куин? Что я буду приставать к тебе?

Она чуть не задохнулась от охватившего ее жара, но сумела взять себя в руки.

– Не хочу, чтобы возникло ложное впечатление… – Она наклонилась к нему. – Я давно не совершала импульсивных поступков. Это мне вообще несвойственно. Но эта поездка, ты… Такое чувство…