Путешествие с холостяком

Они двинулись назад, к бассейну. Эйден мог бы извиниться и уйти, сказав, что хочет почитать, но ему было жаль расставаться с Куин: у него еще будет время для одиночества и тревожных мыслей.

– Что ты ожидаешь от переезда? – Эйден вздохнул с облегчением, поняв, что вопрос не смутил ее. Он отвел глаза, чтобы Куин не догадалась, как ему хочется поцеловать ее, расправил плечи, поднял голову. У них разные дороги. Ни в коем случае Эйден не должен вовлекать Куин и мальчиков в свой персональный ад.

«Что ты ожидаешь от переезда?» – крутились в голове слова Эйдена. Куин посмотрела на сыновей, плескавшихся в воде, и сердце переполнилось любовью к ним. Она погрозила пальцем Чейзу, который занял стартовую позицию, чтобы рвануть к бассейну.

– Не бегай, – повторила она уже во второй раз. – Босые ноги и мокрый бетон – опасное сочетание.

Куин обернулась к Эйдену, удивляясь странному блеску его глаз. Сегодня он на редкость дружелюбен. Вчера, вероятно, ей показалось… Вряд ли он хотел ее так, как она его. Среди его знакомых много ухоженных красавиц. С чего бы он увлекся одинокой матерью, которая пренебрегает макияжем и одета более чем скромно? Отогнав неуместные мысли, Куин сосредоточилась на том, что действительно волновало ее, – на переезде.

Ради чего она пошла на риск?

– Главное – семья, – наконец твердо сказала она. – Я надеюсь создать семью – для себя, сыновей, для моей тети. Ты близок с родителями? – Вопрос прозвучал скорее как утверждение.

– Да, – признался Эйден, вдруг насторожившись.

Куин не хотела лезть к нему в душу, хоть и искренне сочувствовала ему. На долю его семьи выпало тяжелое испытание. Она улыбнулась и пожала плечами:

– Наблюдая за друзьями в Перте, я заметила, какую поддержку дает большая семья: родители, бабушки, дедушки, сестры и братья, кузены, – и стала завидовать. – Солнце клонилось к горизонту, окрашивая все вокруг оранжево-коричневым: кусты, низкие деревья, песок. Она вздохнула. – Бывает, родственники ссорятся между собой, но чаще приносят радость, дарят ощущение единства.

– Ты хочешь этого?

– Да. – Куин не боялась признаться. Сильная и независимая, она могла справиться в одиночку, но есть другая возможность… – У меня всего одна родственница, которая проявляет ко мне интерес, – попробовала она пошутить, но Эйден не улыбнулся. Куин остановилась, сжала его локоть, чувствуя, как под ее пальцами напряглись сильные мышцы, и сразу отпустила руку. – Я устала быть одна, Эйден.

Куин не понимала, что заставляет ее откровенничать с этим мужчиной. Возможно, сработал эффект случайного попутчика. Привычная сдержанность изменила ей.

Эйден смотрел на нее с нежностью и даже сделал невольный жест, словно желая погладить ее по щеке.

– Пойми меня правильно… – Она снова зашагала вперед. – Кроме сыновей, у меня есть друзья, коллеги. Меня не назовешь несчастной. Но я устала одна принимать решения, даже самые простые. Например, позволить ли Робби смотреть матч по регби поздним вечером в субботу, идти ли жаловаться в школе на плохой почерк Чейза или что-то другое. Мне хочется спросить совета у близкого человека, даже если мы разойдемся во мнениях. – Она смутилась. – Извини, что нагружаю тебя своими проблемами…

– Мама!

Вопль Чейза и крик Робби заставили ее стремительно обернуться. Мощный всплеск адреналина проник в каждую клетку. Куин в страхе бросилась к калитке.

Кровь. Чейз в воде в луже крови.

Куин безуспешно дергала дверцу, пальцы скользили по щеколде.

– Откройся! Откройся! – хрипела она.

Калитка не поддавалась.

В одно касание Эйден перемахнул через забор, не сбавляя темпа, метнулся к бассейну, прыгнул в воду и прижал Чейза к груди.

– Все в порядке! – крикнул он.

Как по волшебству, калитка распахнулась, и Куин бросилась навстречу Эйдену. выходящему из бассейна с мальчиком на руках. Кровь капала на бетонные плиты. Она протянула руки к сыну, но Эйден подтолкнул ее к скамейке, где были сложены полотенца и одежда, и только потом посадил ей на колени ребенка. Куин прижала к себе рыдающего Чейза, баюкая и бессвязно утешая, в то время как Эйден пытался остановить сочащуюся из ранки над бровью кровь.

Стараясь унять бешеный стук сердца, Куин смотрела в лицо Эйдена, чтобы понять по лицу, насколько серьезна травма. Эйден сохранял невозмутимое спокойствие. Ужас сковал ее. Если Чейз серьезно ранен, это только ее вина. Господи, помоги!

Робби испуганно стоял рядом. Куин постаралась взять себя в руки.

– Как это случилось, милый?

Робби ковырял носком пол.

– Он… поскользнулся и ударился головой о бортик, потом упал в воду, – несмело сказал мальчик.

Значит, они продолжали бегать! Ей надо было лучше следить за сыновьями, а не изливать душу случайному человеку только потому, что впервые за много месяцев кто-то проявил сочувствие.

Эйден выпрямился.

– Что? – тихо спросила она.

– Завтра у него будет огромная шишка и синяк, может, ночью поболит голова, но ранка неглубокая, зашивать не надо.

Куин закрыла глаза и поблагодарила Бога.

– Было так много крови, – прошептала она.

– Обычное дело при ранении головы. Думал, имея двух мальчиков, ты знаешь.

Куин вдруг захотелось улыбнуться.