Путешествие слепого змея за правдой

— Из твоего рассказа я понял, — сказал Змей, — что твои враги погибли и мой труд не пропал зря. Теперь мы можем заняться более важными делами: я расскажу тебе о синем псе, бивагинальном слизистом мешке и свинцовом медяке, а ты снова, как обещал, дашь мне напиться мочи огненного дракона, от которой в моей душе расцветают блестящие симфонии и поют райские сады. Не откажусь и от кроликов. Хотя после такого обеда, как вчерашний, голод обычно не возникает целую неделю, я опять хочу есть. Наверное, это оттого, что я целый месяц голодал.

— Трижды дурень! — сказал король. — Сейчас нужно заняться вещами поважнее. Думаешь, у меня были полны карманы кроликов и фляжек с ромом, когда я спасался бегством от тебя, бешеного чудища? И не твой дурацкий медяк, а собственный трон волнует меня теперь. Но ты ещё не знаешь, что произошло, когда я пополудни вернулся домой. Я подписал Ангельшельму мандат об отречении от престола. Один сатана знает, что теперь творится среди военных и какая обстановка в столице. Может быть, там разразилось восстание против дворца. Мне нужно явиться там собственной персоной и снова взять управление страной в свои руки. Неотложные дела займут самое меньшее неделю, а там уже я начну думать о твоём синем псе! Но теперь пора подкрепиться, — и он выпил фляжку рома до дна.

— Но дай мне хотя бы напиться святого духа. Если у тебя нет его с собой, я пойду с тобой в твой лагерь, там ты наверняка его найдёшь!

— Нет, дорогой, тебе сегодня никак нельзя напиваться. Ты мне ещё понадобишься!

— А тебе можно напиваться? Думаешь, я не слышу запаха святого духа? Ты только что выпил!

— Мой дорогой друг, что можно мне, тебе нельзя. Мне не повредит, если я буду пьян на виду у всего народа. Во-первых, я веду себя как подобает королю, даже если напьюсь как скотина, а как ты себя вёл, когда напился вчера? Стыдно даже подумать! Во-вторых, ещё никогда мои подданные не видели меня трезвым, поэтому они думают, что я трезв, когда я пьян, а будь я трезв, они бы подумали, что я напился. В-третьих, королю вообще ничто не вредит, совершенно ничто… Ослепительный свет его трансцендентального величия падает на всё, что он творит, он так велик, что и тени превращает в сияние. Чувствуешь ли ты хотя бы крупицу того, что это значит, ощущать себя королём? Чёрта с два ты что-то чувствуешь! Ты народ, Змей, «народ с тупым взглядом», как говорит Ницше. Кто был твой отец, а? Небось, колбасник? А твоя мать лоскутница?

— Кажется, ты уже пьян, как скотина. Всё равно: ты обещал дать мне шнапс и обязан держать своё слово!

— Сынок, я и не думал, что ты можешь быть так наивен! Неужели ты действительно такой отсталый, что веришь в то, что король обязан держать своё слово? Это народ держит слово, это его добродетель и его ярмо, и оно держит его в повиновении, как буйвола. А добродетель короля, наоборот, в том, чтобы не держать слова. Я никогда не держал слова в жизни, и горжусь этим, в этом есть действительное величие!

— O да, я восхищён и сражён наповал. До свидания! — И Змей пополз долой.

— Эй, эй, стой! — заревел король в страшном испуге. — Не принимай всех моих слов за чистую монету, глупец! Ну, иногда я всё-таки держал слово, например, когда знал, что не сдержать слова значит получить побои от руки наших скоропостижно скончавшихся. Стой! И шнапс, и еду ты получишь ещё сегодня вечером. Как только справимся с самым важным делом, в котором ты мне поможешь, я дам тебе выпить, а потом я даже готов слушать твои свинские сказки.

— И когда это будет?

— Где-то через три часа. Час мне понадобится, чтобы добраться до моей армии…

— Глупости! Ты доберёшься до своей армии за шесть секунд, если оседлаешь меня.