Путешествие в Армению

Когда идешь по открытой площадке, плиты не кажутся такими большими, какие они есть на самом деле. Трудно правильно уловить их наклон, движение. Пройдя между ними, спускаешься по ступеням и воспринимаешь их, как огромные хачкары[9], слегка подавшиеся вперед, как молящихся или задумавшихся людей. Сужаясь кверху, они собираются в круг, в котором видно открытое небо, венчающее, словно куполом, этот памятник миллионам.

Ничего и никого, кроме нас и огня — общей души стольких невинно загубленных.

Сердце сжимается, когда представляешь себе, как это было. Слезы навертываются на глаза.

— Это происходит со всеми, — говорит Наапет. — Я приводил сюда англичан, французов, итальянцев… Со всеми было то же самое.

Мы поднимаемся по лестнице. Каменное острие высотой в сорок-пятьдесят метров стрелой взметнулось ввысь — идея взлета и подъема.

Стоим наверху, пока я не начинаю чувствовать, что Наапет тянет меня за рукав:

— Хватит.

Он подводит меня к краю площадки, где холм круто обрывается. Остановившись между двумя деревьями, говорит:

— Теперь посмотри туда.

Небо полностью очистилось. И я увидел Арарат.

Он был без облаков, только в снегу. Четкие линии склонов от подножия до самой вершины. Невероятным казалось в нем все: высота, массивность и то, как этот огромный хачкар вырисовывался на фоне неба благодаря своим вечным снегам, иначе трудно было бы различить, где кончается гора и где начинается небо…

Внезапно мне пришла в голову мысль, что легенда о потопе, должно быть, была сочинена где-то здесь людьми, которые видели Арарат из этой долины, весь, сверху донизу, когда особенно впечатляют его высота и величественность.

Хачкар

«Хач» — это крест и «кар» — камень. Но «хачкар» — это не просто каменный крест, это художественный символ армян. В нем отразился их декоративный вкус, тонкое чувство красоты и в какой-то мере история народа. Они берут большой камень и превращают его в кружево, ковер, сад, песню. В центре высекается святой животворный крест, а вокруг травы, цветы, плоды, люди, звери, птицы, разные орнаменты и буквенные вензеля. Размеры так же разнообразны, как и резьба. С помощью большого зубца камень крепится на могильной плите — вертикальный символ жизни. Но он может стоять и на перекрестке дорог или где-нибудь в другом месте, напоминая о важном событии, дате или просто для украшения. Плита монолитная и довольно толстая, в десять, пятнадцать или двадцать сантиметров. Мастер, как правило, высекает крест в раме. Иногда верхняя часть наклонена вперед, как защитный козырек над каменным кружевом, но все это необязательно, кроме креста и орнаментов, воплощающих идею цветения.

Особенно восхищает, с каким искусством достигают армяне ритма, не повторяя сухо одни и те же детали. В этом они особенно изобретательны. Многообразие стремятся дать в равновесии. В два оконца — одно против другого, в две колонны, на которые опирается свод, в двух птиц, сидящих клюв к клюву, в два листа одного и того же растения и в два лепестка одного цветка мастер всегда внесет что-то свое, делающее их различными, хоть они и близнецы-братья. Наблюдая жизнь, художник убедился, что нет в ней ничего абсолютно похожего, чем-то отличаются друг от друга даже два наших глаза, и это наблюдение он использует в работе, с редкой изобретательностью предлагая игру, подчас прелестную, увлекательную.

Сколько хачкаров в Армении?

Очень много. Большинство находится там, куда их поставили с самого начала, пять или десять веков назад. Одни стоят, другие лежат. Нынешний католикос[10] Вазген I собрал некоторые лучшие образцы. На широкой лестничной площадке его резиденции стоит хачкар, если не ошибаюсь, двенадцатого века. Известно имя художника. Это варпет Мо-мик, прославившийся воздвигнутыми им церквами. Другой хачкар, тринадцатого века, находится в ереванском Историческом музее. Это шедевры, Гермесы и Афродиты древней армянской скульптуры, достигшей огромных успехов в декоративном искусстве. Достаточно увидеть один из этих хачкаров, чтобы понять, какого развития достигла обработка камня, напоминающая прекрасную резьбу по дереву. Иногда рассматриваешь камень и чувствуешь себя Фомой неверующим: хочется отколупнуть кусочек кружев, словно они из мягкого и эластичного материала. Каков возраст этого искусства? Говорят, оно возникло не раньше чем в IX–X вв. Очень давно сюда пришли арабы с их культурой и замечательным декоративным искусством. Однако хачкар — явление чисто армянское. Он не похож на арабески ни по технике, ни по внешнему виду, ни по идее.