Путешествие в будущее и обратно

Вслед за первыми впечатлениями со временем пришло более детальное знакомство с Италией, и стало ясно, что в Италии много бедности. На окраинах больших городов, в маленьких городках и в сельской местности дома стояли хоть и живописные, но облупившиеся, словно их никогда не ремонтировали.

Особенно поразила бедностью южная Италия. В Неаполе я впервые увидел трущобы: кварталы грязных, разваливающихся домов с уже совершенно нищими жителями. Забегая вперед, скажу, что потом, живя в Германии, я много раз оказывался в южной Италии, в том числе и на Сицилии, где трущоб в городах особенно много, и положение не менялось. Рыночная система не действует! Северная Италия — развитая страна, а южная — «развивающаяся», т. е. стоящая на месте. Сейчас, как известно, дело дошло до того, что в северной Италии создалась партия, которая выступает за отделение южной Италии. Чтобы не висела на ногах. Это вместо популярной борьбы за сохранение «территориальной целостности»!

Вопиющая бедность южной Италии — серьезный вопрос для российских апологетов рыночной экономики на капиталистической основе. Ответа на него я от них не слышу. Они предпочитают этот вопрос обходить, не замечать.

Напомню также, что в южной Италии до 60-х годов XIX века удерживался феодальный режим. Как в России, но без крепостного рабовладельчества.

Пожив в Италии, я обнаружил и еще один негативный момент, характерный для страны, не очень уж давно вышедшей из феодализма, — присутствие в сервисе и торговле людей с лакейской психологией. Больше всего их в местах интенсивного туризма. Они точно определяют степень состоятельности туриста и соответственно к нему относятся: перед богатым сгибаются, бедному могут и нахамить. И тех и других ловко обсчитывают. В Германии, Англии, Америке среди местного населения такого лакейства почти не встречается.

В южной Италии процветает и изощренное уличное воровство. В Сицилии два подростка пытались ворваться к нам в машину и увести сумку жены во время остановки у светофора. У наших знакомых вырвали сумку с деньгами и документами прямо в аэропорту. Машину в южной Италии рекомендуют даже не запирать, чтобы хотя бы не взламывали двери ради похищения радиоприемника и оставленных в машине вещей.

В Венеции знакомый итальянский журналист с возмущением говорил мне, что лакействующие официанты и портье позорят Италию, и просил не судить по ним обо всех итальянцах.

Но в первый год пребывания в Италии у нас не было денег на рестораны и кафе, и ничто не мешало нам влюбляться в итальянцев.

В Риме в моей жизни произошло много серьезных событий. Прежде всего, выяснилось, что жена в положении и хочет рожать. Один из моих друзей, уехавший в Израиль, узнав об этом, написал: «Безумству храбрых поем мы песню!». Я этому, честно говоря, тоже не обрадовался: вокруг — чужой мир, нет ни работы, ни жилья, ни страны проживания!

У нас в это время уже шла переписка с Би-би-си, и пришлось им сообщить о новых обстоятельствах. Пришел ответ, что они не могут ждать, пока жена сможет начать работать, и у них неизбежна ночная работа, и потому «мы извиняемся»! Жить в Англии вчетвером только на мои ассистентские доходы за 18 часов в неделю было немыслимо, и пришлось мне принять приглашение, полученное от радиостанции «Свобода». Для этого нам надо было сначала поехать в Америку, в Нью-Йорк, где находился филиал «Свободы». Там я должен был начать работать, а после получения американского паспорта для путешествий переехать в Мюнхен, где располагалась основная редакция. Мечты о литературе отодвигались на неопределенное время.

Визу в США эмигранты ждали тогда в Риме 6 месяцев, но из-за беременности жены и рождения дочери мы прожили в Риме, как я уже сказал, 11 месяцев. Врачи не советовали везти грудного ребенка на самолете, тем более что дочь родилась семимесячной.

В Москве я дружил с Ольгой Чайковской, прекрасным человеком и замечательным публицистом. Узнав, что я собираюсь эмигрировать, она сказала: «Рискованное дело, но там уже много наших — пропасть не дадут!». Как часто потом в эмиграции я с горькой иронией вспоминал ее слова.

В Риме располагалась фирма по оптовой продаже (и торговле по почте) русских книг и периодики, издававшихся на Западе (так называемого тамиздата), — АЛИ (аббревиатура итальянского названия фирмы). Фирма получала дотацию из ЦРУ, и руководили ей американцы, знавшие русский язык, также, наверное, сотрудники этой «страшной» организации. Все политические и просто интеллигентные эмигранты паслись в конторе АЛИ. Встречались там друг с другом, получали в подарок книги (часто еще и воровали их в дополнение к подаренным!), получали и советы по устройству, что так важно для эмигрантов.