Путешествие в будущее и обратно

Короче, я ушел в частную жизнь, получил в подарок трехмесячную таксу, назвал ее Яша, полное имя Яков Моисеевич — в честь А. Седыха, и решил ничего не писать, пока оно само не устремится наружу. А если не устремится, то и черт с ним, нечего тогда и огород городить.

Очень рад, что вы помирились с Владимовым. Ситуация с «Гранями» для меня совершенно ясна.^[56]

В конфликте творческой личности с организацией я всегда буду на стороне творческой личности.

Кублановский, и стихами, и лично, всегда вызывал у меня чувство неловкости. Всякое афишируемое православие мне неприятно. В его стихах много фальши, а в поведении — ханжества. Кроме того, молитвенное отношение к Солженицыну выглядит в Америке примерно так же, как восхищение Чапаевым или Щорсом — тот и другой фигуры трагические, но почему-то над ними все смеются.

Вадим, я очень уважаю тебя за то, что ты не теряешь запальчивости, по-прежнему деятелен и воюешь со злом. Я же решил сдаться, капитулировать.

Тем не менее, всех деятельных людей приветствую и обнимаю».

В ответ я написал Довлатову, что «завидую ему и уважаю его за жизненную силу, так как у меня не хватило бы сил жить, если бы я сдался».

Увы, не хватило их, видимо, и у Довлатова. Вскоре после этого письма его не стало. Поначалу я даже подумал, что он покончил с собой. Говорили, что он опять начал пить, и сердце однажды якобы не выдержало нью-йоркской душной жары. Может быть. Но в любом случае подкосила его, задушила эмигрантская среда. Довлатов был человеком с тонкой кожей и очень страдал от окружавшего его непотребства и жестокости.

Нужно было умереть Довлатову и пасть тоталитарному режиму в России, чтобы его произведения приобрели широкую известность. Ирония состоит в том, что сейчас его книги читаются куда больше, чем книги почти всех «классиков» эмиграции, которые смотрели на Довлатова сверху вниз и позволяли себе оскорблять его!

Андрей Амальрик

Амальрика, как и Довлатова, я считаю одним из немногих порядочных людей в эмиграции. И он тоже был человеком трагической судьбы, хотя был сильным и смелым бойцом и никогда не сдавался. Из-за чего, в сущности, и погиб!

Амальрика, как и Довлатова, отличали интеллигентность, благожелательность, отсутствие суеты и завистливости. Интересно, что иные политэмигранты побаивались Амальрика, считая его дерзким, а то даже и хамом. Но со временем я понял, что дело было в том, что Амальрик просто не проявлял никакого подобострастного пиетета к эмигрантским авторитетам, к «элите», и говорил этим людям в лицо то, что о них думал, спокойно, без грубостей, но тем более это воспринималось как дерзость.

Как поэма звучит его биография, написанная, очевидно, им самим для книги «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Она очень много говорит об Амальрике. Приведу ее с небольшими сокращениями.

Андрей Алексеевич Амальрик родился в 1938 году в Москве, в семье историка. (Фамилия его — от дальнего предка, наверное, француза. — В. Б.) Учился в Московском университете на истфаке. Проучился два года и был исключен за работу «Норманны и Киевская Русь». (Возвеличил роль норманнов в создании русского государства! — В. Б.) Через два года он снова поступил в МГУ. До и после университета работал картографом, медицинским лаборантом, строительным рабочим, осветителем на кинохронике, переводчиком технической литературы, газетным корректором, хронометристом на автогонках, натурщиком, давал уроки математики и русского языка. В 1963—1964 годах написал пять пьес, ни одна из которых не была поставлена или напечатана. 1965 году был заключен в тюрьму по обвинению в том, что его пьесы носят «явно антисоветский и порнографический характер». Однако уголовное дело было прекращено и тюрьма заменена ссылкой в Сибирь (как тунеядца. — В. Б.) на 2 года. Историю своей ссылки описал в книге «Нежеланное путешествие в Сибирь», которая в 1970 году вышла в Голландии. После ссылки работал в Москве журналистом для АПН, специализируясь в области театра и живописи. В июле 1968 года, вдвоем с женой, пикетировал английское посольство, протестуя против поставок оружия правительству Нигерии и стремясь привлечь советское общественное мнение к бедственному положению населения Биафры. (Там нигерийские войска учинили геноцид. — В. Б.) В конце того же года по распоряжению КГБ был устранен от работы в АПН и работал почтальоном. Сейчас, в терпеливом ожидании нового заключения, занимается разведением огурцов и помидоров. (Типичный стиль Амальрика! — В. Б.)

И заключение последовало. В 1970 году Амальрик был приговорен к трем годам лагерей за «антисоветскую пропаганду и агитацию», а именно за публикацию на Западе книги «Просуществует ли Советский Союз...», получившей всемирную известность.

В конце срока (в 1973 году) Амальрику прямо в лагере «наварили» еще три года за плохое поведение, из коих он отсидел полтора года. (В 1976 году вынужден был эмигрировать.)