Путешествие в Драконьи горы

Кривыми тропками, источающими тяжелый гнилостный запах, мимо моховиков, тянущих к путникам лапы, ведьма вывела Яду и Змара к небольшому деревянному дому на сваях. Сама она его выстроила или помог кто, оставалось загадкой, но выглядел он добротно, разве что несколько ступенек прогнили.

У дверей встретила толстая жаба и тотчас прыгнула ведьме на руки. Та погладила её, приговаривая:

— Моя деточка, красавица! — затем зловеще предупредила, занося любимицу в дом: — Обидите её, со света сживу.

Змар зашел следом за ведьмой, а Яда –за ним.

— Дверь закрой, выстудишь! — прикрикнула старуха, скидывая с себя шерстяную накидку, и девушка торопливо закрыла засов.

Жилище сложно было назвать уютным. Пахло сыростью и плесенью, углы затянула паутина, с потолка свисали пучки высушенной травы, а деревянный стол скрывался под грязной посудой, грибами, растениями. Мусора на полу валялось столько, что шагу не ступить. Однако Яда представляла дом ведьмы куда страшнее, и сейчас грех было жаловаться. По крайней мере, по углам не сидели скелеты, а в котле не варились человеческие кости.

В небольшой почерневшей от времени печи можно было развести огонь. Напротив стоял топчан с подушками и старым потрепанным одеялом, на котором дремал худющий рыжий кот. К коту шустро допрыгала жаба и уселась рядом, но он только закрыл нос лапой и продолжил спать.

— Кормить и поить я вас не буду. Если есть, что готовить, сами справитесь, а нет, хоть пиявок на болоте ловите, мне всё едино.

Ведьма разожгла огонь и поставила в печь котелок с мутной похлебкой. Стоило вареву нагреться, и пошла такая вонь, что Яде захотелось выскочить на улицу.

— Что нос морщишь? Не нравится запашок? — хмыкнула ведьма, помешивая похлебку. Запахи грибов, раздавленных тараканов и лука усилились. — Дом тоже не по нраву, как погляжу? А ничего не поделать, привыкай! Ведьмина доля незавидная, тебе тоже такое светит. Если раньше на костер не угодишь! — Она скрипуче рассмеялась и неуклюже взмахнула руками, чуть не опрокинув в котёл целую солонку. Поймать успела, но хорошего настроения ей это не прибавило. — Учить начну, когда посчитаю нужным. Захочу — завтра, захочу — через седмицу. Будешь перечить, выгоню. У меня здесь свой порядок! Поняла?

Она наставила на Яду черпак, как меч, и девушка кивнула. Ведьма же бросила в похлебку щепотку соли и, оставив котел пыхтеть, отошла к столу. Смахнула шкурки, огрызки, какие-то листья. На освободившееся место поставила давным-давно немытую миску и выскребла из неё пальцем остатки чего-то буро-зеленого и явно несъедобного. Яда отвернулась, не сдержав омерзения. Змар оказался покрепче.

— Где мы можем расположиться? — спросил он, оглядывая скудную обстановку.

Девушку тоже волновал этот вопрос. Три седмицы — долгий срок. Она сомневалась, что ведьма поделится с ними единственной кроватью, и оказалась права.

— Вон там можете мешки набросать, — ведьма ткнула когтем в засыпанный мусором угол, — и будет вам спальное место. А не нравится — ночуйте на болоте! Там места предостаточно.

— Нас всё устраивает, спасибо, — вежливо ответил Змар и потянул Яду за собой: то ли опасался, что она ляпнет какую-то глупость, то ли ему просто требовалась помощь в уборке.

Девушка пристроила самострел у стены и сбросила куртку, чтобы не испортить, пока будет наводить порядок. Работы она не боялась и с охотой начала помогать Змару, тем более что ведьма не обращала внимания на их самоуправство.

Сначала парень собрал все мешки в кучу, а Яда притащила метлу и вымела угол. Даже расчихалась, так высоко поднялась пыль! Зато стало гораздо чище и можно было разглядеть, что раньше в доме был ковер — то, что от него осталось, как раз нашлось в углу и походило на одеяло с дырками.

Пока окончательно не стемнело, Змар вытряхнул мешки, на которых предстояло спать. Хорошо, что догадался их проверить — в одном, помимо жучков, обнаружилась дохлая мышь.

— Погоди! Мы будем спать вместе? — запоздало сообразила Яда, глядя на ширину получившейся лежанки.

— Можешь попроситься к ведьме под бок, — пожал плечами парень, оттаскивая сундук подальше, чтобы было где вытянуть ноги.

Яда украдкой посмотрела на хозяйку дома: та вычесывала волосы, и в сторону девушки отлетела то ли вша, то ли какой-то лесной жучок.

— Нет, лучше здесь, — поспешно согласилась Яда.

Она расстелила мешки и присела, потрогав спальное место: всё равно вышло жестко и стыло. По полу при каждом порыве ветра проходил холодный воздух, мгновенно выстужая лачугу, и последняя надежда оставалась на теплые куртки. Об учебе сегодня девушка не заикалась — беготня по болоту вымотала, и она надеялась отоспаться в тишине и спокойствии. Вот только не учла, что тихо на ведьмином болоте не будет.

Старуха разбудила их за полночь. Похожая в своей длинной сорочке на призрака, она проскрипела по полу босыми ногами и выглянула за дверь. Яда пробовала накрыть голову курткой и заснуть, но не тут-то было: с улицы раздался заунывный вой, от которого мурашки бежали по коже. Девушка подпрыгнула и села, а Змар вскочил на ноги, настороженно наблюдая за ведьмой. Та выходить из дома не торопилась и стояла на пороге, оттопырив костлявый зад и что-то разглядывая среди темных деревьев.

— Никак опять проголодался, — пробормотала она, цокнула языком и вернулась внутрь. Завозилась на столе, что-то собирая в мешок, затем выволокла это на крыльцо и сбросила прямо в болото.

С минуту ничего не происходило, затем донёсся странный шелест, словно кто-то огромный двигался под домом, сминая кустарники. Раздались скрежет и чавканье, а после всё стихло.

— Что это было? — спросил Змар.

— Не ваше дело, — огрызнулась ведьма.

От Яды не укрылось, что прежде, чем протопать к своей кровати, старуха закрыла дверь на засов и дважды проверила, что та надежно заперта.

Больше воя слышно не было, но сон как рукой сняло. Девушка разглядывала в окошке кусочек ночного неба, пока Змар, улёгшись рядом, не загородил обзор. Каким-то уже привычным за эти дни жестом парень притянул её к себе и тихо спросил:

— Испугалась? Не знаю, что это была за тварь, но одна по болоту никуда не ходи.

— И не собиралась.

Поколебалась, она всё-таки положила голову ему на грудь. Помолчала, прислушиваясь, не завоет ли тварь снова, и провела рукой по его спине — без задней мысли, просто оправляя рубашку. Змар напрягся, но не отодвинулся, а только попросил:

— Не трогай.

Яда вспомнила о шрамах и отдернула руку.

— Прости, я не хотела, — повинилась она, когда молчание стало невыносимым. Неужели прикосновения к спине до сих пор настолько болезненны? — Очень больно?

В наступившей тишине раздался отчетливый смешок.

— Терпимо. — Змар перевернулся на спину и закрыл глаза рукой.

На страдающего от боли мужчина походил мало, разве что лицо заледенело, словно он пытался скрыть эмоции.

— Откуда у тебя шрамы? — В другой раз Яда промолчала бы, но обстановка очень уж располагала к задушевной беседе: домик на болоте, свистящий храп ведьмы, загадочное чудовище, бродящее где-то рядом. Другого шанса спросить могло и не выпасть.

— Много будешь знать, скоро состаришься. — Змар щелкнул её по носу, безошибочно найдя его в темноте.

Яда так не рискнула бы — в глаз случайно заедешь, потом проблем не оберешься.

— Состариться я вряд ли успею. — Она прижала руку к груди, где цвела драконья метка. Интересно, сколько еще был готов ждать дракон, прежде чем разозлится на нерасторопную невесту? — Расскажи, мне интересно.

— Нет.

— Но почему? Не доверяешь?

— Тебе не понравится ответ.

— Раз ты приехал из столицы и не хочешь ничего рассказывать… Может, ты беглый преступник? — тотчас предположила девушка. — Опальный аристократ? Королевский бастард?

Змар негромко рассмеялся и пообещал:

— Как выучишься у ведьмы, расскажу.

Храп резко прервался.

— Хватит болтать! Если хотите языками чесать, идите на болото! Спать мешаете! — проворчала ведьма, накрывая голову подушкой. Проснувшийся кот тенью проскакал по Яде и улегся у неё в ногах.

— Обещаешь? — шепотом уточнила она, дождавшись, когда храп возобновится.

— Обещаю. А теперь спи.

Ободренная его словами, согретая в надежных руках, Яда уснула.

Утро встретило её урчащим под боком котом и толстой жабой, сидящей на груди. Последняя переминалась с лапки на лапку и раздувалась, готовая заквакать. Не хуже петушиного крика вышло! А ещё жаба источала запах болотной тины, и когда девушка согнала её, на рубашке остался липкий грязный след.

— Умыться можешь в ручье. Поторопись и возвращайся, мне нужна помощь, –пробурчала ведьма вместо приветствия, помешивая в котле очередное варево, в этот раз точно несъедобное. Яда углядела плавающие в нём крысиные хвосты и вороньи перья.

— А где Змар? — растерянно спросила девушка, сцеживая зевоту в кулак.

Не успела забеспокоиться, а парень уже показался на пороге. Он успел умыться и сбрить начавшую пробиваться бородку. Яда этой моды на гладкое лицо не понимала. Вот на Заставе все мужчины носили бороды и гордились ими, даже состязания устраивали, у кого красивее да шире. Но чего лукавить, Змару было хорошо без густой растительности на лице.

— Проснулась? Пойдем, провожу до ручья, — сказал он, приглаживая встрепанные волосы.

Ведьма сплюнула и отвернулась, пробурчав что-то, но Яда предпочла не вслушиваться.

О страшном ночном чудовище она вспомнила, стоило спуститься на землю. Кусты вокруг были смяты, некоторые выкорчеваны с корнем, да и глубокие борозды бросались в глаза. Девушка измерила одну из них — почти в ладонь глубиной!

— Как думаешь, кто мог их оставить?

— Кто бы ни был, лучше с ним не сталкиваться, — ответил Змар, и тут Яда обратила внимание, что он вышел с оружием.

Прогулка много времени не заняла. В холодной воде ручья было особо не поплескаться, погода к долгому купанию тоже не располагала: накрапывал дождь, дул холодный ветер.

Яда быстро умылась, вместе со Змаром вернулась в дом, а в груди разгорелось тревожное чувство. Конечно, она очень хотела поскорее узнать, как снять проклятие, но не могла избавиться от опасения, что, как только начнет учиться магии, пути назад уже не будет. Впрочем, ведьма и не торопилась её учить, зато требовала от гостей помощи по хозяйству: сначала ей надо было наколоть дров на зиму, затем вычистить котлы, чтобы блестели. Дни проходили за днями, а учеба не сдвинулась с мертвой точки.

Чем больше поручений давала ведьма, тем беспокойнее становилась Яда: время утекает, родные остаются запертыми в камне, а она тут всякой ерундой занимается!

Когда ведьма в очередной раз отправила её к ручью — прополоскать старое покрывало, девушка не выдержала. А тут ещё и Змар ушёл подправить сарай для дров, так что успокоить вспышку её гнева не мог.

— Это бесполезная трата времени! — воскликнула Яда, бросая одеяло на пол. — Прошло больше седмицы! Вы обещали научить, как снять проклятие! Так расскажите, дальше я сама справлюсь!

— Вот ты как заговорила? Думаешь, однажды колдовство получилось, так ведьмой стала? — Старуха подошла почти вплотную и подобрала одеяло. Стряхнула пыль — да так, что вся грязь полетела на девушку. — Раз знаешь, когда тебя учить, покажи, на что способна! Видишь свечу на столе? Зажги её.

— Запросто!

Яда зажмурилась, изо всех сил желая, чтобы свеча вспыхнула. В воображении та уже загорелась и оплавилась, превращаясь в огарок, но стоило открыть глаза, как стало ясно — свеча осталась нетронутой.

Ведьма вздохнула и, покачав головой, с ядовитым сожалением предложила:

— С огнем не вышло, давай попробуем что-нибудь другое. Например, заставь воду в котле вскипеть. Она уже горячая, самую малость подтолкнуть осталось.

Когда провалилась и эта попытка, ведьма с насмешкой посмотрела на девушку.

— Что, тоже не под силу?

Яда сжала пальцы в кулак, пытаясь успокоиться, но это никак не удавалось.

— Я гостей к себе не звала, — напомнила старуха. — Колдовать — не ложкой хлебать. Да и там терпение нужно. — Она щелкнула пальцами, и свеча не просто зажглась — вспыхнула и жирной лужицей растеклась по столу. — Мои условия ты слышала. Не нравятся — иди, откуда пришла.

— И пойду. Найду ту, кто поможет, а не языком трепать будет!

Яда метнулась к самострелу, схватила его и выскочила на улицу. Опомнилась уже снаружи, когда холодный ветер ударил в лицо, остужая горячую голову. Что она натворила?! Разругалась с единственной ведьмой в округе, способной помочь!

Девушку грызли противоречивые мысли. С одной стороны, собственный поступок казался правильным, ведь всё выглядело так, будто старуха намеренно тянет время и обманывает их, используя для своей выгоды. С другой стороны, здравый смысл подсказывал, что это несколько преждевременные выводы.

Яда нашла Змара у сарая, где он выстругивал тонкие колышки, чтобы вколотить их в покосившийся косяк.

— Куда собралась? — он кивнул указал на болтающийся на плече девушки самострел. — Просил же никуда без меня не ходить!

— А я как раз за тобой. Давай уйдем. Ничего эта старая карга не знает, — дрогнувшим голосом объявила Яда. Прозвучало жалобно, будто она не утверждала, а пыталась оправдаться.

Змар тоже не поверил. Посмотрел на неё с заметным разочарованием, и решение, минуту назад казавшееся верным, окончательно перестало быть таковым.

— Не думал, что ты так быстро сдашься. — Он с силой всадил топор в колоду и отряхнул руки. За седмицу на них прибавилось мозолей. Работал Змар не меньше Яды, но, в отличие от неё, на судьбу не сетовал. — Неужели испугалась насмешек ведьмы и решила отступить? Где та девчонка, которая не побоялась сесть на дракона? Которая отправилась в лес защищать беглецов от шкарр?

— Ведьма не хочет меня учить, — пробурчала Яда.

В глубине души она надеялась, что Змар успокоит, ободрит, скажет, что они найдут другую ведьму, посговорчивее. Но парень не поддержал.

— А кто ты для неё, чтобы она тратила на тебя свои силы? Что ты сделала, чтобы убедить её помочь?

От этих слов Яда окончательно расклеилась. В груди припекло, загудело, словно кто-то разворошил улей, и пчелы вот-вот нападут на обидчика.

— Но ведь она приняла плату!

— И что? Она ведьма, ей до честности нет никакого дела. — Змар передернул плечами и посмотрел на девушку без тени улыбки. — Ты готова сдаться из-за глупой обиды? Бросить всё на полпути?

— Я не знаю, я устала. Всё это навалилось… а мне просто хочется, чтобы стало, как раньше!

Она всплеснула руками, жжение в груди стало невыносимым, и Змар едва успел отпрыгнуть. Колода, на которую нечаянно указала девушка, вдруг пустила корни и удлинилась. За считанные минуты на болоте вырос молодой дубок, покачивающий на ветру удивительными для осени зелёными листочками.

От неожиданности Яда покачнулась, и Змар подскочил к ней, чтобы поддержать.

— Ты как, в порядке?

— Нет. Это я сделала?

Она со страхом посмотрела на свои руки. А вдруг на месте колоды оказался бы Змар? Что тогда стало бы из-за её невольного колдовства? Яду заколотило так, что зубы застучали. Права была ведьма, пытаясь научить её выдержке и терпению!

— Вижу, что-то ты всё-таки можешь, — фыркнула старуха, выглянув из дома и с неодобрением рассматривая новое дерево. Дуб ей на болоте был ни к чему: зачахнет быстро, а срубить некому. — Чего дрожишь теперь? Поздно бояться! Сюда поднимайтесь, поговорим, что делать дальше.

Яде казалось, что и так предельно ясно, что дальше. Сейчас она извинится, да хоть вымолит прощение, потом научится у ведьмы, как снять проклятие, а после уйдет в Драконьи горы отшельницей, чтобы никто не пострадал от её колдовства. Пусть сегодняшний гнев бедами не обернулся, но что если в другой раз она в сердцах пожелает человеку провалиться сквозь землю?

Вернуться в дом Яда не успела. Сделала шаг, и её скрутило так, что она забыла, как дышать. Грудь обожгло, в глазах потемнело, словно само волшебство взбунтовалось против решения девушки его забыть!

— Яда! — Змар подхватил её, не дав упасть.

Девушка вцепилась в него, ничего не видя и не слыша. В ушах звенело, её окатывало то жаром, то холодом. Волшебство, почуяв слабину, бесконтрольно рвалось наружу. Пожухлая трава почернела и легла на землю пеплом, а в глубине леса заворочалось что-то жуткое и древнее, проснулось и поползло к болоту, круша всё на своем пути.

— Неси её в дом, быстро! — крикнула ведьма, переменившись в лице и в ужасе оглядываясь на лес.

Яда почти потеряла сознание, и только короткие вспышки боли на мгновения возвращали её в реальность. В лачуге легче не стало. Девушка выгибалась, как безумная, скрючивалась, пытаясь хоть ненадолго усмирить мечущееся внутри волшебство. Боясь что-то сказать, она прикусила язык, но страшнее всего были моменты, в которые она переставала себя контролировать.

— Колдовство было слишком сильным. Рановато для такой девчонки, поэтому теперь мается.

Ведьма зависла над ней, пытаясь напоить каким-то отваром из деревянной кружки, но Яда её оттолкнула, и горячая смесь вылилась на пол.

— Вот дурында! Я же тебе помочь хочу!

Сквозь пелену слёз девушка увидела, как старуха торопливо подскочила к сундуку, а вернувшись, поднесла к её губам тот самый флакон с драконьей кровью. Яда закашлялась, когда кровь полилась в горло.

— Пей, пей, чистая магия лишней не будет, — прокряхтела ведьма, поддерживая ей голову.

Когда ведьма убрала от неё флакон, у девушки не осталось сил, чтобы кричать. Казалось, внутри всё выжжено дотла, а тонкая корочка льда покрывает обугленные останки.

— Иди сюда, парень. Не хватит одного флакона, так что помогай, — сквозь шум в ушах услышала Яда слова старухи. — Не смотри на меня так, я всё про тебя знаю. За меч тоже не хватайся — хотела бы убить, давно отравила бы. Но флакон с тебя новый потребую, мне самой нужен, стара я уже стала…

Ловкие пальцы Змара расшнуровали рубашку на груди Яды, а пальцы коснулись драконьей вязи. От его рук шло приятное тепло, и стало легче.

Девушка погрузилась в темноту, проснувшись же, еле открыла глаза — ресницы слиплись от слёз. Первым, что она увидела, было уродливое морщинистое лицо.

— Очнулась? — ведьма подала ей кружку с дымящимся настоем, а сама села за стол. Налила себе из котла мерзкого темного варева, глотнула и поморщилась. Руки колдуньи дрожали, кружка в них ходила ходуном. — Теперь готова меня слушать или снова начнешь кричать, что я старая бесполезная карга?

Яда дёрнулась, как от пощечины. Получается, ведьма слышала, что она наговорила Змару, но всё равно помогла.

— Простите, — извинилась девушка, сминая в пальцах тонкое шерстяное одеяло.

— Да чего уж там. Сказала, что думала. Хотя лучше, когда правду в лицо говорят, чем за спиной шепчут. А ты готовься, тебе эти шепотки всю жизнь слышать. — Ведьма снова глотнула напиток, несколько капель упали на стол, и до Яды донеслись запахи болотной тины и мяты. — Я ж не всегда старухой была, когда-то первой красавицей на деревне слыла, парни вокруг меня ужами увивались, замуж звали. Был у нас плотник один, золотые руки. Какие дома делал! Из самой столицы посмотреть приезжали! Мы даже сговорены были, осенью должны были свадьбу сыграть. Да тут беда приключилась: сестренка меньшая упала в речку и простыла. Лекарка наша посетовала, что живо бы вылечила, будь у неё пятилучник. А запасы, как назло, закончились. Вот, недолго думая, я и пошла в горы за цветком.

Ведьма подперла рукой щеку, вспоминая…

* * *

Узенькая, заросшая сухой травой дорожка была припорошена снегом. Это в деревне он уже сошел под теплыми весенними лучами, а в горах лежал пышным белым покрывалом. Мороз щипал щеки, хватал за нос. Руки без варежек замерзали, и девушка прятала их подмышки, чтобы согреться.

Сапожки скользили, заставляя сердце сжиматься от страха: у расселины, вдоль которой шла девушка, даже дна не было видно. Но разве уйдешь с кривой тропки на широкую и удобную торговую дорогу? Пятилучник появляется ранней весной в самых труднодоступных местах, поднимает белоснежную головку-звездочку в темных проталинах среди горных трещин, оттого и считается дорогим да редким.

За утро девушка нашла несколько цветков, но для лекарства их не хватало. Лекарка сказала собрать не меньше тридцати, чтобы заполнить холщовую сумку доверху. А там хорошо, если десяток лежал.

Девушка остановилась, растирая затекшие от напряжения икры и стараясь не смотреть в бездну. Идти становилось труднее. Воздух сгущался, всё чаще хотелось отдыхать. Но нельзя. Задремлешь на привале — больше не проснешься.

Откуда выскочила виверна, девушка не заметила. Может, с камня слетела или из пещеры какой выбралась. За миг до того, как когти чудовища вонзились в лицо и разодрали нежную кожу, девушка заметила только хищную оскалившуюся морду.

Страх и боль смешались. Она пробовала отбиться, но куда ей было справиться с горным хищником? Виверна рвала её, выдирая куски плоти, и крики о помощи превратились в дикий отчаянный вой. Кровь из разодранного лба залила чудом уцелевшие глаза. Пытаясь спастись, девушка оступилась и полетела в расселину, прямо на острые камни. Думала, что всё кончено. Сломанный позвоночник, перебитые ребра, каждый вздох — пытка… Она молила о смерти, ждала её как избавления.

Послышался шум, и с горы спустилась крылатая тень. Девушка закрыла глаза, думая, что это виверна пришла доесть добычу. Все знают, что эти твари предпочитают лакомиться еще живой жертвой. Не понимая, чем провинилась перед богами, за что они так с ней обошлись, девушка молила лишь о том, чтобы всё поскорее закончилось. Но судьба посмеялась над её просьбой. Потому что прилетела не виверна — это был дракон.

Когда его руки коснулись изломанного тела, девушка просила о смерти. Когда он дал ей испить своей крови, вливая в рот каплю за каплей, она умоляла, чтобы не трогал. А когда он оголил некогда прекрасную грудь и прижал разрезанную ладонь к глубоким ранам, то сил не осталось, даже чтобы кричать. Она сгорала в волшебном пламени и возрождалась в нём, как феникс из пепла. Спящая внутри человеческого тела магия откликнулась на драконью кровь.

Так умерла первая деревенская красавица и родилась ведьма.

Она пришла в себя под вечер. Её голова покоилась на коленях дракона, а он перебирал её волосы, будто гладил кошку. Взрослый, суровый воин. У него было испещренное шрамами лицо, белые волосы и изумительные небесно-синие глаза. Его горячие сухие губы шептали слова утешения, и сильное тело умело дарить не только боль, но и блаженство. Он заставил её забыть о случившемся кошмаре, и о том, что в деревне её ждет жених, а сестре нужно лекарство. Он заставил её забыть обо всем, подарив одну безумную ночь — и забрав взамен душу и сердце. Пожалел ли он её или просто воспользовался слабостью? Она гадала об этом по сей день.

Когда ведьма проснулась утром, дракона уже не было рядом. Как не осталось и ужасных ран. А тонкая сеточка шрамов на лице и теле исчезла на глазах. Только заполненная белоснежными пятилучниками сумка лежала у костра, а среди них отливал чернотой флакон с кровью. На груди, в том месте, куда дракон вливал свою кровь, раскрыл свои лепестки темный цветок.

* * *

— Погодите, вы хотите сказать, что вы драконья невеста? — выслушав исповедь ведьмы, Яда чуть не подавилась отваром.

Старуха захихикала и скривила тонкие губы.

— А что, не похожа? Не молодка, не красотка, но тоже кой-чего могу! — Ведьма оборвала свой дребезжащий смех и серьезно добавила, прижав руку к груди: — Впрочем, какая я невеста! Он меня женой сделал, пусть без должных обрядов и ритуалов. И я оставалась ему верна, хоть и не свиделись больше.

Она бросила быстрый взгляд на Змара: тот вернулся с улицы где-то посередине рассказа и теперь мрачно смотрел на деревянную столешницу. Вздохнув, ведьма продолжила:

— Но толку-то с этого статуса? Невеста, жена… Драконы как ветер — сегодня здесь, завтра там. Не угнаться за ними простой ведьме. Но я всё равно ему благодарна. Он меня спас и сестренке моей жизнь сохранил — с цветками пятилучника я вернулась вовремя. Вот только по глупости ничего от бывшего жениха скрывать не стала, а рассказала, как есть — что надо в Драконьи горы идти, мужа искать, а наши с ним пути расходятся. Разозлился он на меня: мол, не для того столько ждал и берёг, чтобы я себя первому встречному подарила. Ударить хотел. Вот я и не сдержалась…

— Вы его прокляли, — утвердительно сказал Змар, и ведьма кивнула.

— Прокляла так, что врагу не пожелаешь. Руки у него отсохли. А я когда поняла, что сотворила, бросилась в лес. Искали меня долго, да разве сыщешь ведьму на болоте? Заплела следы, пробудила моховиков и мавок и сбежала.

— Неужели вы с тех пор живете на болоте одна? — ахнула Яда.

— Ну почему одна? То волк раненый приползет, то кот прибежит, а то и нечисть мается у порога. В болотах одна никогда не будешь… Да и жители окрестных деревень как прознали, что ведьма в их краях появилась, тоже заглядывать стали. Кто проклятие снять просит, а кто наоборот…

— И вы помогаете? — дрогнувшим голосом спросила Яда.

— Чего же не помочь добрым людям? Я их доброту помню и тем же отвечаю.

Она расхохоталась, а девушке стало не по себе.