Читаем Путешествие в Древность (СИ) полностью

Путешествие в Древность (СИ)

Лето. Солнце. Алтайские горы. Пыль от раскопок на плечах. Вечерние разговоры и песни у костра. Свой, особый мир, где каждый человек - настоящий. Просто потому, что иначе не получится. Экспедиция показывает каждого таким, какой он есть. Для меня она - уже восьмая по счету. Для него - будет первой. Если осмелится приехать, конечно.

Прочее / Фанфик18+

Меня зовет Алтай.

Я слышу его зов

Сквозь крики черных стай

И скрежет тормозов.

Меня зовет Алтай

Тропой своих богов

Уйти в тот дивный край

Сосновых берегов.

Катуни вечный бег

И холод ее вод

Мне не забыть вовек -

Зовет меня, зовет…

На камни у воды,

Моя душа летит.

Чьи отыскать следы

Алтай меня манит?

Небес полдневный зной,

Полночный сумрак вод

Всегда идут со мной.

Алтай меня зовет.

(с) Татьяна Силаева

Я лежала, укутавшись в одеяло, и чутко вслушивалась в темноту, даже не пытаясь уснуть. Это уже моя личная традиция - почти не спать перед выездом. Еще б не за рулем ехать, так нет - мы с Лисой снова решили ехать на мотоциклах. Хотя, так будет лучше для отряда - вещи в кузов закинули и двинули налегке. И два места для других ненормальных освободили - легче будет лагерь ставить.

Палатки, спальники, пенки, рюкзаки - все уже загружено в экспедиционную машину, которая ушла сегодня в ночь. Скорость у них небольшая, потому мы с Алиской решили выдвигаться с утра по холодку - как раз на границе с Республикой* догоним…

И на два месяца в поля. С середины июня по середину августа я потеряюсь для всего остального цивилизованного мира, уйду в горы в прямом смысле этого слова. Буду жить в палатке, есть тушенку, заниматься тяжелым физическим и не менее тяжелым умственным трудом, купаться в ледяных горных реках и загорать. По майке, по перчаткам, по шортам, по купальнику… как получится. Сегодня начинается мой восьмой полевой сезон. В восьмой раз я уеду туда, где еще в самый первый раз оставила часть души. На целых два месяца!

Эх… будем с Алиской безумствовать. А я буду тихо-тихо ждать и надеяться. Еще зимой, когда Том и Джереми свалились нам как снег на голову, я дала ему GPS-координаты лагеря и подробную инструкцию, как добраться. Примерно до апреля он горел этой идеей, а потом мы все реже стали поднимать эту тему в вечерних посиделках в Скайпе, пока она совсем не сошла на нет. Ну и ладно. Телефон там все равно работает. Не приедет - ему же хуже. А я поеду домой. К Духам.

Уснула я бездарно поздно, и звонок будильника, раздавшийся в сознании и прервавший самый сладкий предутренний сон, заставил меня вспомнить несколько крепких ругательств. Отскребя себя от дивана, я отправилась в душ, силой воли затолкав свою бренную тушку под холодную воду. Не ныть! Надо привыкать - в ближайшие два месяца более теплой воды не будет! Катунь - не Черное море!

Приведя себя в порядок и уничтожив специально оставленные в холодильнике продукты, я закинула на плечи рюкзачок с документами и техникой, обула боты, в которых в прошлом году проехала полконтинента, и закрыла за собой дверь. Здравствуй, мир. Я отправляюсь в новую дорогу, и очень надеюсь, что она будет хорошей.

Из города мы выскочили, миновав только начинающие образовываться пробки, и встали на уже знакомый маршрут. Шестьсот километров - и мы дома, в лагере. Правда, его еще поставить надо будет.

Серая лента дороги ложилась под колеса, оставалась за спиной, уводя нас от теплых и комфортных квартир и приближая к тому, чего мы так сильно ждали весь год. Уже вечером мы поставим временную кухню, натянем стропы палаток и разожжем большой костер, приветствуя духов леса и Отца-Алтая, прося у него мира и хорошей погоды. Будет первая каша с тушенкой, сваренная на костре, первый чай с травами и первая ночь под огромными алтайскими звездами. И будет сложно уснуть под шум реки, от которого мы отвыкли за этот, такой длинный, год…

Нашу боевую колонну, состоящую из ГАЗ-66, здоровенного Урала и двух легковушек мы догнали даже раньше, чем планировали. Не заметить их, остановившихся в Сростках и поглощающих знаменитые беляши, было невозможно. Мы тормознули рядом и присоединились - беляши на родине Шукшина действительно прекрасные.

В дальнейший путь мы двинулись уже организованной колонной. Картина для встречных и обгоняющих нас водителей получилось очень колоритная: во главе два здоровенных черных мотоцикла, следом ГАЗ-66 с брезентовым кузовом, на котором красно-белым нарисован грифон скифо-сибирского стиля**, огромный рявкающий Урал, и две легковых машины, смотрящиеся рядом с Уралом пародией на транспорт. При средней крейсерской скорости в 60 километров к удивленным взглядам добавились еще и крепкие выражения. Ну а что делать, если грузовики быстрее просто не поедут?!

Ближе к четырем часам дня мы достигли мест, ставших за восемь лет мне родными. Я все тропинки тут знаю, даже ночью без фонаря дорогу куда угодно найду…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Кино / Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары