Путешествие в Древность (СИ)

Оставив гитару Алиске, я пошла к себе, но, вместо того, чтобы лечь спать, нашарила в палатке большой фонарь и тихонько пошла к выходу из лагеря. Перейти поляну, Чуйский тракт, отделяющий гору от реки, и добраться до своего заветного камня. Он, словно утес, выдается на стремнину и кажется совершенно неприступным. Надо просто знать, как на него забираться. Мы с Алиской нашли его еще в первую археологическую практику. Я вспомнила, как мы вдвоем - отчаянно трусящие семнадцатилетние девчонки, промокшие, замерзшие, забрались на этот камень и стояли на его вершине, глядя в бушующую под нашими ногами темную воду. Упасть туда - не выплывешь. Внизу острые камни и течение такое, что мгновенно сбивает с ног. Но это того стоило. Была холодная августовская ночь, река была полна воды после прошедших ливней и потихоньку сходящих с гор на юге ледников. Над водой и противоположным берегом Катуни клочками висел то ли туман, то ли слишком низко опустившееся облако. А мы стояли на камне в обнимку и смотрели на воду и огромные влажные звезды, висящие над горой, слушали шум леса и шуршание травы. Утром нам предстояло вернуться в Новосибирск - к родителям и привычному укладу жизни. Мы с Алисой смотрели на окружающий нас мир и тихо-тихо клялись друг другу, что обязательно сюда вернемся.

С тех пор перед каждым выездом из лагеря мы приходили на этот камень и смотрели на Катунь, лес, небо и горы. И просили милости Духов.

Я перешла дорогу и углубилась в прибрежный лес. Знакомыми дорожками, протоптанными среди высокого папоротника, я тихонько шла, не включая фонарь. Для того, чтобы найти дорогу, вполне хватало лунного света. Да и мне совершенно не хотелось разгонять эту уютную темноту горной ночи. Я вышла на берег и сняла кроссовки, встав голыми ногами на еще не успевший остыть после жаркого дня песок. Спустилась чуть ниже и пошла по кромке воды, ледяными иголочками обжигающей кожу. По телу побежали мурашки от разницы температуры и от собственных мыслей.

Все будет хорошо. Утром я поеду в первую разведку этого года. И дней через пять-шесть вернусь. И будет банкет с мясным тортом - тушенкой, намазанной на белый хлеб, будет ночной чай с травами, которые мы привезем из путешествия, и жареные на костре зефирки. Засунешь такую в огонь, подождешь, пока загорится, и быстро дуешь, гася пламя. И кусать ее, еще горячую, обгрызать подпаленный край!..

А потом приедут практиканты, человек двадцать. И станет совсем весело - будем учить молодняк премудростям походной жизни.

Я уселась на камешки, которые мы именовали “стиральной машиной Катунь-два” и вытянула ноги, чтобы они высохли. Ветер приятно холодил ступни, унося частички влаги. Отряхнув с них песок, я натянула носки и кроссовки и двинулась к темнеющим впереди высоким камням.

- Дашка! - я оглянулась на тихий голос, раздавшийся чуть сбоку. Из леса вынырнула Алиса и спустилась ко мне.

- Одна собралась на Камень лезть? Сдурела? А страховать кто будет? - она обеспокоенно покачала головой и неожиданно шлепнула меня пониже спины. - Пошли давай, заместитель начальника экспедиции!

Я поморщилась. Не люблю это название.

- Да какой я заместитель…

- Да уж получше Горохова! Палыч его специально не выбрал - мы бы все застрелились от его пафоса! - Алиска смеется и тянет меня за собой. - Пошли!

- Ну, Серега да… Он может…

Я покачала головой и двинулась вслед за Алисой. На камень мы залезли удивительно легко и сочли это хорошим знаком. Наше место встретило нас радушно, не заставляя испуганно замирать, прежде чем поставить ногу на очередной выступ.

Я дернула резинку, стягивающую волосы, и тряхнула головой, давая волю отросшим за год прядям. Ему нравилось в шутку меня за них дергать…

- Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово “страх”. О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах, что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой на грани ясного утра?.. - тихо пропела Алиса, глядя в окутанную легким ночным туманом даль, где едва виднелась полоска Семинского перевала.

- Господином Горных Дорог назову тебя, облака кружат стаей перед грозой. Наша кровь уходит в песок, позабудь ее, и она прорастет тугою лозой…** - я ответила ей и, придвинувшись, обняла за плечи сзади, положив голову на плечо.

- Все будет хорошо, Дашка. Не волнуйся. Вы хорошо скатаетесь и вернетесь с победой!.. - голос подруги, звучащий над ухом, одновременно успокаивал и заставлял все внутри сжиматься.

- Да я не беспокоюсь. За рулем дядя Вова, да и мне не привыкать - чай, не первая разведка…

- Дашка, почему ты ему ничего не сказала? - Алиска повернулась ко мне, не сбрасывая рук.

- Кому? - я сделала удивленное лицо. Я всегда так делала, когда она поднимала эту тему.

- Тому! Он же тебе нравится!

Я сжалась под прямым взглядом Лисы. Что я должна ему сказать? Что эти каникулы, которые он провел в Новосибирске, я считаю лучшим временем в своей жизни? Что мне достаточно видеть, как он улыбается, слышать, как смеется, и чувствовать себя счастливой до эйфории? Зачем?!

- Ну, нравится. И что дальше?