Путешествие в Египет

Всеобщее ликование наконец прервал араб, шедший впереди. Он с криком метнул вперед свое копье. Мы взглядом проследили, куда оно полетело, и в указанном направлении, где-то на другом конце долины, различили черную точку. Талеб подал знак, Арабалла пустил верблюда в галоп, и тот поскакал с такой необычайной быстротой, что стал уменьшаться буквально на глазах и через десять минут превратился во вторую точку, не больше первой. Вскоре мы увидели, как обе точки постепенно увеличиваются, приближаясь к нам. Мы двинулись им навстречу и вскоре сошлись. Вновь прибывший оказался арабом из племени валед-саид, он шел из Обейда в Кордофан вдоль Белого Нила, одного из истоков Нила. Араб пересек Нубию, двигался по берегу Красного моря и, прежде чем попасть в Каир, где должен был выполнить миссию, сделавшую бы честь любому европейскому филантропу, решил повидать свою семью, с которой расстался полтора года назад. Накануне он вышел из лагеря своего племени, а утром сделал привал там, где нам предстояло остановиться. Узнав все эти подробности, я обрадовался, что смогу получить у него ответ на мучивший меня вопрос, подошел к нему и, призвав на помощь весь свой арабский словарь, ставший уже довольно обширным, спросил:

- Отсюда далеко до привала?

- Это известно одному Аллаху,- ответил он.

Я понял, что имею дело с фаталистом, и решил хитростью добиться своего.

- Сколько времени ты шел сюда?

- Сколько было угодно Аллаху.

Не желая признавать себя побежденным, я продолжал:

- А мы придем туда дотемна?

- Если на то будет воля Аллаха.

- Но в конце концов,- вскричал я, выведенный из себя,- доберемся ли мы туда за час?

На сей раз на лице его появилась удивленная улыбка, словно мои слова показались ему чудовищными и лишенными смысла. Но затем, укоряя себя за это сомнение, оскорбляющее всемогущество Аллаха, он принял невозмутимый вид, и в его ответе прозвучала такая вера, которая способна двигать горы:

- Аллах велик.

- Да кто же, черт возьми, сомневается в этом? - вскричал я в бешенстве.- Речь ведь о другом. Послушай меня хорошенько. Я тебя спрашиваю: далеко ли до места, где разбивают лагерь?

Тогда он протянул правую руку в том направлении, куда мы двигались, и последовал сакраментальный ответ:

- Это там.

Я понял, что попал в заколдованный круг, и, сочтя его и без того достаточно широким, решил не увеличивать новыми вопросами. Араб же, счастливый тем, что встретил товарищей, пошел назад с нашим караваном, решив продолжить свой путь на следующий день. Через три часа мы были у цели.

Беглый осмотр местности сулил нам по крайней мере мягкую постель: красноватый песок был необычайно мелким и чистым - ни камешка, ни ракушки на всей его гладкой поверхности. Увы, эти качества впоследствии оценили и наши гости, с которыми мы вовсе не намеревались делить свое ложе: на каждом шагу встречались здесь ящерицы и змеи, их следы были столь многочисленны и так часто пересекались, словно на равнину накинули сеть с ячейками разной величины.

Ночь застигла нас до того, как мы нашли подходящий участок, и нам пришлось выбирать его наугад и положиться на волю провидения. Арабы поставили палатку, мы растянулись в ней па ковре, хотя под ним вполне могли быть норы, вырытые разными змеями или ящерицами, а это крайне опасно, поскольку рептилии, пытаясь выйти из своего убежища или вернуться в него, обычно атакуют любое препятствие, преграждающее ИМ путь.

Ужин протекал грустно; как уже говорилось, этот день оказался одним из самых тяжелых за все наше путешествие. Я не слишком верил, что ночью мы сможем спать, и решил, чтобы потом себя не корить, обойти и осмотреть палатку, я занялся этим, согнувшись пополам и вглядываясь в песок, когда неожиданно Бешара, заметивший меня, бродившего словно призрак, счел своим долгом отвлечь меня от этого занятия и подошел ко мне. Я спросил у него, можно ли судить о его родине, которую он приветствовал столь мелодичным пением, по этому уголку. Бешара пообещал мне, что завтра я сам смогу оценить достоинства его страны, и, в свою очередь, задал мне вопрос: стоит ли Франция Синайского полуострова?