Путешествие в Индию

Но в то время в южном полушарии царило лето. В ноябре на этой широте протяженность светового дня составляет 16 часов. Говорить в этом случае о темноте – полный абсурд. Кроме того, если забраться в такие высокие широты, то неизбежно придется лавировать между глыбами плавучих льдов, что, конечно, произвело бы на Васко да Гаму и его спутников большее впечатление, чем «бескрайнее море» и «крепкие ветра», и непременно было бы отмечено в записях.

Вдоль восточного побережья Африки

8 декабря Васко да Гама покинул залив Сан-Браш и 4 дня спустя попал в штормовой западный ветер.

Барруш, Гоиш и Каштаньеда упоминают об этой буре, но Корреа говорит о целой веренице штормов, длившейся много дней, так что команда начала требовать вернуться в Португалию. Действительно, считается, что на корабле Куэлью люди поначалу склонялись к мятежу. Мы готовы поверить, что их намерения стали известны капитан-командору благодаря особым словам, которые Куэлью прокричал со своего корабля. Васко сразу же собрал людей, разъяснил им, что если дурная погода продолжится, им придется вернуться. Но для того чтобы король не обвинил их, необходимо, чтобы несколько человек подписались под документом, в котором изложены причины их возвращения. Пригласив для этих целей лоцмана, штурмана и трех старших матросов в свою каюту, он предательски схватил их, заковал в цепи и побросав за борт все навигационное оборудование, заявил, что теперь Бог будет им лоцманом и штурманом. Арестованных он освободил во время стоянки на реке Милосердия, но когда они вернулись в Португалию, их снова заковали и в таком виде представили королю.

Усориу в своей «Истории Португалии во время правления Мануэла I» тоже рассказывает о мятеже, но говорит, что он случился до того, как обогнули мыс Доброй Надежды. Его рассказ в некоторых деталях отличается от рассказа Корреа. Например, он утверждает, что в цепях оказались все лоцманы. Поскольку книга Усориу была опубликована в 1571 году, а рукопись Корреа хотя и написана в 1561, но в Лиссабон попала только в 1583, не может быть, чтобы первая заимствовала сведения из второй. Обе они могли черпать информацию из одного и того же неверного источника или принять какие-то россказни за подлинный факт. Так, разногласия среди команды вполне были возможны, но совершенно не верится в то, чтобы лоцман возглавил мятеж. Мы полагаемся на компетентность Барруша, Гоиша и Каштаньеды, а также на автора «Дневника». В еще меньшей степени можно доверять замысловатому отчету Корреа.

Утром, 15 декабря, Васко еще раз сошел на сушу и обнаружил, что он находится на Птичьих островах (Ильеуш-Шануш), в заливе Алгоа, и что за семь дней он прошел всего две сотни миль. Два дня после этого продвигались быстрее. Суда держались берега, ветер был благоприятным, встречные течения не мешали, и корабли смогли продвинуться дальше той точки, которой достигал Бартоломеу Диаш. Но 17 декабря ветер повернул к востоку. Васко да Гама вышел в море и испытал на себе всю силу течения Агульяш, которая проявляется приблизительно в десяти милях от берега. Против совместных усилий течения и ветра было не устоять, и когда 20 декабря корабли снова подошли к берегу, они оказались у острова Креста, в 27 милях к западу от группы островов, от которых они начинали путь 15 числа.

Затем на несколько дней ветер стал благоприятным, и к 25 декабря путешественники, двигаясь все время вдоль берега, прошли 240 миль от точки, которой достиг Диаш. Через три дня они бросили якорь и запаслись рыбой. Это место мы идентифицировали как Дарнфорд-Пойнт – в 300 милях от Риу-де-Инфанте (крайняя точка маршрута Диаша) и в 370 милях от острова Креста. С 20 декабря средний дневной путь составлял 46 миль.

Потом Васко да Гама ушел далеко от берега по причине, которой не может объяснить ни один историк. Возможно, он боялся, что сильный восточный ветер вынесет его на мель, или надеялся сократить путь, взяв северо-восточный курс. Наверняка сказать нельзя. Как бы то ни было, прошло две недели, прежде чем корабли снова пристали к берегу, поскольку запасы пресной воды начали иссякать и пришлось сокращать дневную ее норму. Только 11 января Васко зашел в устье маленькой речки Риу-ду-Кобре, где установил дружественные отношения с «добрыми людьми», жителями страны, управляемой вождями мелких племен. Расстояние от этой реки до «места рыбной ловли» – всего 315 миль. Встречные ветра отнесли маленькую флотилию далеко от ее первоначального курса, но не довели до Мадагаскара, поскольку там поднимаются южные ветра, которые быстро несут суда вдоль берегов Африки.