Путешествие в прошлое

Я перевел взгляд на переправу. Пехота македонцев, выстроенная полками, напряженно ждала столкновения. Суетились офицеры, стараясь ускорить переправу оставшихся на другом берегу. У шатра на холме старшие офицеры были растеряны и всматривались вдаль, куда умчалась конница, но там все больше клубился дым. И вновь я увидел, что они кричат, указывая руками в нашу сторону.

С левой стороны вдоль реки цепью быстро приближалась конница хуанитов. Потоком в 4-5 всадников они влились между скифскими и македонскими полками. Проносясь с визгом и смехом, они на скаку лихо расстреливали македонскую пехоту.

На одном из холмов расположился полк скифов, вооруженных высокими, с человеческий рост луками. Они разом по команде посылали длинные стрелы в сторону лучников-македонцев. Были слышны вопли раненых. Как только лента конницы хуанитов загородила македонцев, пришла в движение пехота скифов и хуанитов, они стремительно бросились вперед. Вот последние всадники конницы ушли вправо на помощь скифам добивать македонскую конницу. Тут же подбегали к вражеской пехоте метров на пять скифы, преклоняли колено и к ним на плечи ловко взбегали хуаниты. На секунду задержавшись, они расстреливали первые ряды македонской пехоты.

Вот в одном из квадратов четыре скифа подняли пятого, в руках которого высоко был поднят длинный меч рукоятью вверх. Крест наклонился в сторону противника, и все с великой быстротой бросились вперед. Хорошо было видно, что использовано замешательство в первых рядах македонцев. Скифы опрокинули ряды, которые теснили и давили задних. Стрелявшие со спин скифов хуаниты теперь выхватывали два длинных кривых ножа и с визгом прыгали на головы отступающих македонцев. «Как блохи», — мелькнуло у меня. Скифский клин очень быстро проникал вглубь. Там все кипело и перемешивалось.

Не везде первые ряды македонцев оказались в замешательстве. После обстрела они успели сомкнуть ряды и выставить копья. В первых рядах скифов вновь появился длинный меч-крест, возвышающийся над головами. Он разворачивался, и квадрат немедленно перестраивался, вытягивался. Сверху все это напоминало гребень, в провалы которого людьми вкатывались телеги на огромных колесах. Телега с разгону врезалась в ряды македонцев. Впереди на длинном бревне бронзовая голова животного — вола или медведя. Таран пробивал живую стену копьеносцев. В телеге за щитами сидели хуаниты. После действия тарана они выскакивали и в упор расстреливали, другие ловко пробегали по длинному бревну и прыгали в самую гущу врага. Клин скифов быстро углублялся, за секунды от строгого построения македонского войска не осталось и следа.

В тылу офицеры лихорадочно пытались перестроить воинство, но явно не успевали. Конница хунитов уже просочилась с тылу, и конники шныряли у самого берега. Было видно, вылавливались только офицеры, и нападение шло лишь на успевших организоваться. Македонцы в тылу пытались выстроить квадратами обозы, но кое-где уже были пожары — хуаниты обстреливали огненными стрелами. Удары нападающих скифов были направлены на офицеров, и после их гибели направление атак резко менялось. Постоянно были слышны сигналы македонских труб, и было видно, что пехота их не слышит. Там царила сумятица, местами пехота то рассыпалась, то сосредотачивалась. Было очевидно — руководства нет.

Скифы и хуаниты воинов не добивали, а быстро перестраивались в небольшие отряды и передвигались в поисках офицеров. Побоища в моем представлении не было, хотя раненых было много. Я понял, что главной задачей было рассредоточить полки и лишить руководства.

Вдоль берега стройными колоннами верх по течению проскакала конница хуанитов, за ними — конница горцев, вернувшихся из долины. Они распевали песню о новом дне и ветре с гор. Кое-кто подбрасывал и ловил военные трофеи. Я свершил ту поездку к командующему македонской армией, чтобы добыть знамя. Когда я вернулся, картина изменилась. Пехота македонцев поделилась на группы людей, которые сидели или стояли, посматривая на проходящие отряды скифов и хуанитов. Во многих местах наблюдались попытки общения хуанитов с македонцами, забавны были попытки обмена.

Я видел, как монгол с косичками предлагал серебряный гребень двум македонцам за блестящий шлем с глазами у одного и бляху со змеей у другого. Обоим македонцам был интересен гребень с мастерским изображением крылатого льва, но они не знали, как его поделить. Монгол не мог понять, почему для них проблема — двоим иметь одну вещь, в его клане эта вещь принадлежала пятерым.