Путешествие в Россию

Основной тон запискам Ульфельдта задали страдания послов на пути в Александровскую слободу и обратно. Поэтому так кратки и неполны его замечания о тех населенных пунктах, которые миновали датчане. Исключение составляют два города — Новгород и Псков, описанию которых посол уделил достаточно внимания. Это и понятно. Во-первых, его знакомство с этими городами было более основательным, чем с другими, во-вторых, сами города, расположенные на крайнем северо-западе тогдашней территории Российского царства, были крупнейшими из тех, что довелось увидеть Ульфельдту. Он рассказывает о церквях и оборонительных сооружениях Пскова, его торговых помещениях. Не стоит забывать, что на протяжении всего XVI в. Псков успешно занимал место Новгорода, испытавшего разгром и разграбление двукратно — великим князем всея Руси Иваном III в 1478 г. и его внуком царем и великим князем Иваном IV в 1570 г. Пскову удалось избежать немилости обоих монархов, его торговля процветала благодаря этому и удачной для него конъюнктуре европейского рынка, предъявлявшего спрос не столько на пушнину, которую экспортировал как один из главных товаров Новгород, сколько на предметы сельскохозяйственного производства — лен и пеньку, которые поставлял Псков благодаря своим связям с центральными и западными районами России.

Однако в записках Ульфельдта можно найти также некоторые данные о внешнем виде других городов. Беглые замечания посла позволяет расшифровать латинская терминология, которой он пользовался при описании этих городов. Он употреблял слова urbs, oppidum, arx, civitas. Последнее из них он применял по отношению ко Пскову, хотя для характеристики его кремля и других крепостных стен прибегал к термину oppidum. Любопытно, что как civitas у него выступают и многочисленные города соседних государств — Дерпт (он же urbs), Самнов, Нойгард, Гольденов, Анклам, а из русских — еще Новгород. Впрочем, в рассказе о нем же посол использовал термин urbs и oppidum (второй из них в рассказе о завоевании города не названным им по имени Иваном III). В качестве “города” выступают и Тверь, Едрово, Коломна (?), Клин (?) — urbs, как, например, Дам, Аккермунде. Впрочем, и в Твери он отметил наличие замка — arx, как и в Александровой слободе, Дмитрове и в Позене, где располагался замок герцога Магнуса. Крепостями и только крепостями — oppidum — Ульфельдт называет Торжок, Дмитров, Поланген, Оберполен (два последних населенных пункта одновременно и arx).

Помимо дорожных впечатлений ценны замечания Ульфельдта и об опричной столице России — Александровой слободе. Она стала постоянным местом пребывания царя, как полагает В. И. Корецкий, после антиопричного выступления в Москве 28 июля 1568 г.[215]. В феврале-марте 1569 г. этот факт был, возможно, известен и за границей, поскольку посланнику в Великое княжество Литовское Федору Мясоедову на вопрос: “Чего для царь и великий князь живет в слободе?”, полагалось отвечать: “Государская воля, где хочет, тут живет, а то село (так!— В. А. А., А. Л. Х.) близко Москвы, и государь живет для своего прохладу, а государьство свое правит на Москве и в Слободе”[216]. Именно здесь производился сыск по делу митрополита Филиппа, сюда были отправлены новгородцы, попавшие в опалу после похода на Великий Новгород Ивана IV. “А владыку новгородского и попов и дьяконов, которые не искупилися от правежу, и прочих досталных новгородцев, опалных людей, повеле отслати за приставы в Александрову слободу до своего царского приезду”[217]. Еще не побывав в Александровой слободе, Ульфельдт называл ее замком — arx, но знакомство с этим населенным пунктом заставило его дважды прибегнуть к другому термину — civitas. Для мелких селений, как русских, так и северноевропейских, он находит одно слово — pago. Любопытно его сравнение Новой Русы со знаменитыми скандинавскими и северогерманскими “виками”, поселениями торгово-ремесленного характера на мысу морского побережья.