Путешествие в Шахристан

             Как бы то ни было, даже будучи более купцом, а не вождём, Шахрезад XIII Ничего Личного пользуется известным уважением подданных, равно как выстроенным в свойственном Шахристану эклектическом стиле просторным дворцом, в главные ворота которого мы и вошли, постояв по указанию Нибельмеса положенные несколько мгновений под аркой, украшенной растительном орнаментом. Арка предварялась исполинским портиком, украшенным грандиозными, но уже такими привычными колоннами. 'А где же фонтан?' - невольно подумал я не без иронии.

                            

                     Фасад шахского дворца в Шахрабаде

             Миновав арку ворот, мы увидели, что за фасадом шахского дворца скрывался обширный внутренний двор, по периметру которого росли разнообразные деревья, а в центре возвышался пруд с монументальным фонтаном.

 - 'Купание белого слона', так называется эта скульптурная композиция, - пояснил наш проводник, указывая на фонтан.

 - А почему слона?

 - И почему белого?

 - Как я уже говорил, мы считаем слона символом шахрайской государственности. А белый слон - это родовая эмблема династии Шахрезадов.

 - Шахристан - родина слонов, - подытожил граф.

 Нибельмес подозрительно покосился на него - не исходит ли тут какая насмешка - и, не найдя второго дна в сей сентенции, согласился.

 Мы пересекли внутренний двор и, минуя крытую колоннаду, оказались перед роскошными дверями, обитыми сияющим белым металлом. Слева и справа от дверей стояли два 'павлина' с самыми надменными выражениями на безусых лицах. Рядом с одним из них располагался медный гонг, в который, объяснив цель нашего визита, Нибельмес-ага ударил восемь раз.

 Как только стих звук последнего удара, двери перед нами растворились -- а были они столь широки, что мы могли без труда пройти в них сразу вчетвером, не пропуская вперед один другого - и мы оказались в огромном круглом зале, своды были расписаны эпическими сценами, судя по всему повествующими о героических страницах шахрайской истории. В центре зала располагалась причудливая скульптура, выполненная весьма искусным мастером: восемь слонов стояли хвостами друг к другу, глядя на восемь сторон света, а над ними, опираясь основанием сразу на восемь спин, возвышалась белая башня. Сами слоны были каменными, но при этом были выполнены в натуральную величину и выглядели совсем как живые, так что в грубой коже была замена каждая складка, а изгиб хобота и даже выражение морды было неповторимым у каждого из восьми. Серебряные попоны с золотым рисунком, покрывающие слоновьи спины, были по периметру украшены самоцветами, и их сочетание также было своим у каждого из восьми. Башня же над ними, казалось, была сложена из плотно пригнанных белокаменных блоков, ворота были одни и деревянные (через них, думаю, свободно мог бы пройти если не человек, то, по крайней мере, библиотечный), а в окнах верхнего яруса горел свет. Архитектура башни походила одновременно на стеллийскую и вондерландскую.

 - Восемь слонов, поддерживающих белую башню, - пояснил шахрай с гордостью. - Наш герб.

 - Герб? - удивился Никодим. - Непросто же его вам нарисовать на знамени или на щите...

 - На щитах мы его не рисуем. Наш герб может быть изображен только в виде скульптуры. На картинках же, и даже на государственной печати, лишь эмблемы - слон либо восьмиконечная звезда. Так повелось с начала Эпохи Возобновления. Кстати, мы сейчас как раз находимся в Зале Возобновления.

 - Здесь нас и примет шах?

 - Нет, здесь мы не задержимся. Нам прямо.

             Наш проводник широким жестом пригласил нас в дверь, расположенную меж двух колонн, и сам первым вошёл, предлагая следовать за ним. Мы оказались в не очень просторном и совсем уж низком коридоре без окон. Стены его, отделанные мрамором, освещались грубо выделанными светильниками, расположенными через равные промежутки на уровне человеческого роста. Между светильниками располагались картины, в основном повествующие о степняцкой жизни: океаны травы, стада коней, юрты, верблюды и всадники проплывали перед нашим взором в причудливом калейдоскопе образов. Выполнены картины были отнюдь не искусной рукой...

 - Подарки союзников, - небрежно бросил Нибельмес, заметив наше внимание к картинам.

 - Разве ваши степные друзья знакомы с живописью?

 - Уже знакомы, - усмехнулся шахрай. - Некоторые из них зачем-то приезжают в наши школы искусств. Пытаются учиться. Мы не возражаем. Но и шахрайского подданства выпускникам не даём.

             За беседой о примитивистском стиле мы оказались перед очередными дверями с очередными 'павлинами' в качестве почётного караула. Они открыли нам украшенные резьбой деревянные створки в полтора человеческих роста, мы сделали шаг вперед...