Путешествие в страну снега и медведей

— Лаборатория в Вашем распоряжении, — улыбнулся ей Грин-де-Вальд, а через секунду словно и вовсе забыл обо всех теплых чувствах в отношении девушки. Из теплого осталась только улыбка. — Как Вы понимаете, пока Вы исправно выполняете мою просьбу, мистер Трелони будет моим почетным гостем.

Дарья кивнула и поднялась со своего места. Еще один кивок, и через секунду она покинула комнату, оставляя волшебников наедине.

Грин-де-Вальд закусил зубами трубку и подмигнул Трелони. Мужчина выдавил более-менее дружелюбную улыбку, мысленно обещая себе после возвращения на родину начать писать мемуары.

Геллерт расправил полы халата и вытянулся вдоль дивана, снова забросив ноги на спинку. Его неподвижный игривый взгляд намертво приклеился к Трелони. Молчание раздражало.

— Милый особняк, — наконец, сказал дипломат.

— Да, какой-то аристократ сдал его за бесценок. Даже вещи все оставил.

— Так уж оставил?

— Там, куда он отправился, барахло ему не пригодится, — улыбнулся молодой человек. На секунду он отвел взгляд, как кокетничающая девица, но тут же снова вонзил его в Трелони. — Я не стал говорить при княжне, но, Вы ведь понимаете, что ее благополучие также зависит от Вас? Она славная девушка, и мне не хотелось бы, чтобы она испытывала дискомфорт или какое-то… хм… давление.

— Как мило, что Вы заботитесь о ее чувствах.

— Конечно! Она была так расстроена, когда узнала, что катастрофа, случившаяся с ее сестрой — последствия плана Калинцева по разжиганию внутренней розни. Жаль, я не принял участие раньше, я бы предотвратил это несчастье.

Трелони только фыркнул. Пустой желудок болезненно сжался от горечи перестоявшего чая.

Грин-де-Вальд кончиками пальцев подтолкнул к Трелони волшебную палочку.

— Держите. Она же Вам нужна.

— Как щедро.

— Не говорите так, будто я злодей, и у нас с Вами кровная вражда. Лично я Вам ничего ведь не сделал, правда? — и снова эта очаровательная улыбка, от которой позвоночник плавился, и все тело расслаблялось.

— О, конечно нет, — подыграл Альберт. — Просто у нас с Вами различные моральные принципы.

— И в чем заключаются Ваши?

— Ну, например, «не убей».

— О, как интересно, — Геллерт подался вперед и схватил мужчину за руку.

Виски заломило со страшной силой, будто на голову накинули раскаленный обруч, а перед глазами замельтешили обрывки, целые эпизоды воспоминаний. Грин-де-Вальд не исследовал, он срывал все барьеры в его памяти и ворошил ее, как пьяница, забывший, куда спрятал свой запас. Он выуживал каждую мерзкую, постыдную подробность, и с каждой секундой его улыбка становилась все шире.

— «Не убей, но оставь умирать», таков, получается, Ваш принцип? — спросил он, отпуская руку Альберта.

— Это был несчастный случай.

— Оба раза?

Трелони стиснул кулаки и зубы. Не хватало еще под конец карьеры идти на поводу у зеленого юнца и поддаваться на провокации.

Но Грин-де-Вальд заметил его попытки и не мог оставаться равнодушным.

— Вам повезло, сэр. Я здесь не для того, чтобы осуждать. Более того, я считаю, что Вы поступили правильно. В конце концов, Вашей вины в тех смертях действительно нет, ни капли. Назовем это «естественным отбором». Если бы они заслуживали тех званий и наград, они бы с легкостью спаслись из опасности.

Трелони недоуменно смотрел на своего собеседника. Одного прикосновения ему оказалось достаточно, чтобы нащупать в Альберте Трелони то, о чем он сам и не подозревал — совесть. И теперь Геллерт Грин-де-Вальд играл с ней, щекотал, дарил какие-то изощренные ласки, и все это — не отрывая глаз от самого Альберта.

— Великими чародеев делают не титулы, не признание и даже не палочки, — понизил голос юноша, он перешел на бархатистый шепот. — А умение подняться из грязи, в которую нас втаптывают обстоятельства.

— И все же… — Трелони подался вперед, так, что лицом почувствовал тепло юношеской кожи и запах терпкого табака. Геллерт повторил его движение, так что теперь они чуть не соприкасались носами. — Вы охотитесь за самой сильной палочкой в мире. Нестыковка, мистер Грин-де-Вальд.

С этими словами он поднялся, схватил со стола свою палочку и размашистым шагом вышел в коридор.

***

Разговор был бесцеремонно прерван влетевшим в окно булыжником. Грейвз встрепенулся и чуть не потерял нить, когда осколки хлынули на пол. Василевский с видом радушного хозяина поднялся, чтобы приготовить своему гостю чай. Через пять минут, когда шум на улице стих, одним простым заклятьем мужчина восстановил разбитое стекло.

«Ну а как иначе? Если эти остолопы поймут, что окно зачаровано и не бьется, так они целыми днями будут тут торчать и камни бросать. Оно мне надо? Уж проще так», — ответил Аркадий Аркадьевич, когда Персиваль предложил укрепить окно магией. В словах мужчины было столько смысла, что Грейвз невольно начал проникаться к этому патрону местных контрабандистов, воров и взяточников.