Путешествие в Талех

Среди наших новых собеседников были двое, явно обрадовавшиеся возможности поговорить по-русски. Один из них — офицер местного гарнизона, другой — ветеринар — представитель одной из самых нужных, а следовательно, и уважаемых в Сомали профессий. Оба учились в Советском Союзе.

_{Памятник шейху Баширу в Бурао. На переднем плане — сын шейха Башира}

В центре Бурао возвышается обелиск-памятник одному из героев сомалийского национально-освободительною движения — шейху Баширу.

В 1945 году в Бурао произошло вооруженное выступление местных жителей против английских колони-i;i торов. Во главе его стоял шейх Башир. Выступление не получило широкого размаха и было быстро подавлено колониальными властями, а его руководитель убит. Тем не менее эта очередная вспышка освободительной борьбы получила широкий и громкий резонанс в стране, несомненно благодаря обострившемуся политическому положению в Сбмали. Разгром итальянского фашизма во второй мировой войне поставил на повестку дня вопрос о ликвидации итальянского колониального режима в Сомали. В то же время участник антигитлеровской коалиции — Великобритания явно была не прочь не только укрепить свои позиции на Африканском роге, но и поживиться за счет итальянского соперника. Сомалийский же народ стремился избавиться и от тех и от других колонизаторов и обрести долгожданную свободу. Именно в эти годы заметно активизировалось освободительное Движение, что в 1960 году привело к провозглашению независимости Сомали.

У памятника шейху Баширу мы были не одни. Ау Джама представил нам шейха Абдириззака — сына погибшего героя. Шейх Абдириззак Башир сообщил, что его полное имя состоит из семи имен и перед каждым стоит слово «шейх», а это значит, что он происходит из древнейшего рода Шейхов. И тут же добавил, что главное имя — это имя его отца, шейха Башира, которое прочно вошло в историю национально-освободительной борьбы сомалийского народа.

На следующий день мы были гостями местного военного гарнизона, где рассказывали о нашей экспедиции и освободительном движении под руководством Мохаммеда Абдуллы Хасана. Неискушенная аудитория, состоявшая из молодых парней в солдатской форме, пришла в восторг, когда ау Джама начал декламировать габеи сеида Мохаммеда, полные едкой иронии и крепких слов в адрес колонизаторов-англичан.

После поездки в Талех, о которой речь пойдет дальше, мы снова попали в Бурао, ибо только так могли: вернуться «домой» — в Харгейсу. На этот раз мы были свидетелями большого праздника — годовщины Революции 21 октября.

Жители Бурао готовились к празднику долго и тщательно. Чуть ли не каждый день по городу маршировали самые юные граждане города — учащиеся младших: классов, — репетируя предстоящий торжественный март по полю стадиона в день праздника. В своей сине-белой форме они создавали ощущение легкого, освежающего! ветерка, проносящегося по пыльным жарким улицам города. А за городом в это время можно было увидеть лихо мчащихся всадников, одетых так же, как дервиши — участники восстания Мохаммеда Абдуллы Хасана. Чувствовалось, что стремительные скачки доставляют им не меньше удовольствия, чем ватаге мальчишек, с криком и улюлюканьем сопровождавших каждый их выезд.

Наконец день праздника настал. С утра тысячи горожан целыми семьями устремились к обширному полю за чертой города. Как в цветной киноленте, сменялись перед зрителями живые картины труда и быта целой провинции. Мы еле успевали перезаряжать фотоаппаратами, причем участники демонстрации старались выставить перед объективом самый красочный плакат. Вокруг царило неподдельное веселье. В заключение праздника на поле высыпали всадники и долго носились по кругу, убедительно доказывая, что они не зря потратили время тренировки.

А вечером на площади у здания муниципалитета состоялся большой концерт-конкурс самодеятельности, Участники которого съехались из разных районов. Жюри возглавлял сам губернатор.

Певцы, поэты, танцоры настолько увлекались, как только выходили на сцену, что редко кто из них укладывался в установленный пятнадцатиминутный регламент. Дело дошло до курьеза. Один поэт, приехавший откуда-то издалека, вероятно, решил, что для него настал звездный час. Прошло пятнадцать, двадцать, двадцать минут, а он все не уходил со сцены, хотя его несколько раз предупреждали о том, что его время истекло. Каждый раз поэт кивал в знак согласия и… продолжал читать. Пришлось членам жюри от слов перейти к делу. Они поднялись на сцену и увели недисциплинированного поэта, который при этом решительно выражал свое несогласие.

Концерт продолжался без перерыва свыше шести часов, но толпа зрителей не редела, никто не уходил, всем было интересно и весело.

В полутора часах езды от Бурао, в горах, расположен Шейх. Здесь находится одна из крупнейших в стране школ-интернатов и больница, слава о которой распространилась за пределы Сомали.