Путешествие во времени с хомяком

Карли выскакивает из машины, я уже рядом, и мы вместе убегаем по дорожке. Полуобернувшись – чтобы моего лица не было видно, – я смотрю на Грэма: он яростно стучит в окно спальни. Через несколько секунд он уже колотит по входной двери.

Сейчас он догадается выйти через заднюю дверь в гараж. Но мы уже добежали до такси, я знаком показываю Карли: «Притормози и веди себя спокойно», она всё понимает, и мы садимся в машину.

Мы уже подъезжаем к прибрежной дороге, когда Карли поднимает руку, предлагая мне дать ей пять. Я шлёпаю по её ладони.

Глава 48

К двум тридцати ночи мы поднимаем все вещи в мою комнату. Всё это время мы почти не разговаривали, хотя по выражению лица Карли понятно, что она хочет сказать мне многое.

Проблема в том, что я едва держусь на ногах от усталости. Но её это вряд ли остановит.

– Ал, – начинает Карли, – я не дурочка.

Она с сердитым видом стоит около стола в моей спальне. Что я тут могу ответить? Я просто пожимаю плечами, подразумевая: «Я такого и не говорил».

– Ты вообще собираешься рассказать мне, что всё это значит? Взлом и проникновение, кража…

– Это не кража. Эти вещи принадлежали моему папе.

– По твоим словам. Ты запер этого типа в его же доме – наверняка это тоже незаконно. Во что ты ввязался, Ал? И не надо снова выдумывать, что ты хотел выйти на связь со своим умершим папой – как я уже сказала, я не дурочка, – она смотрит на меня убийственным взглядом и добавляет: – Я в любой момент могу рассказать обо всём твоей маме.

– Ты не посмеешь.

– Серьёзно? Я не посмею рассказать, как ты впутал меня в ограбление дома? Как ты воспользовался моей духовностью…

(Насколько я могу судить, вся «духовность» Карли сводится к прослушиванию эмо – простите, готической – музыки и просмотру фильмов саги «Сумерки»[36]. Стоит заметить, мой мир теперь куда интереснее любого фильма.)

– …чтобы, чтобы… цинично обмануть меня, выманить у меня двадцать фунтов и сбежать, когда меня запер в машине какой-то ненормальный?

– Сбежать? Я вернулся вытащить тебя. Я тебя спас !

Она снова повторяет:

– По твоим словам. Тебе ещё придётся как-то объяснять, что всё это украденное оборудование делает в твоей комнате. И я уверена, что Асиф из такси «От А до Я» с радостью поможет нам восстановить истину.

Мы смотрим друг на друга долгие двадцать секунд. Вопросов, конечно, нет: она победила.

– Можно я расскажу тебе утром? Я ужасно устал.

– Нет. Ты расскажешь всё прямо сейчас.

Я вздыхаю:

– Тогда лучше присядь.

Глава 49

Я проспал: когда я спускаюсь, дедушка уже ждёт меня внизу, чтобы отвезти в школу. Мама и Стив ушли на работу, Карли тоже нигде не видно.

(Кажется, мой рассказ о путешествиях во времени не совсем её убедил. И неудивительно. Но она заинтригована – и пока этого достаточно, чтобы купить её молчание. Но скоро придётся представить ей доказательства, иначе мне крышка. И она не в восторге от того, что плакали её двадцать фунтов.)

Дедушка Байрон смотрит на меня и, качая головой, говорит:

– Батюшки святы! Что с тобой такое?

Наверное, я выгляжу не очень. Я спал всего три часа, да и те плохо. Меня знобит, я очень бледный и ещё даже не успел надеть школьную форму – на мне небрежно болтается халат.

– Вид у тебя, словно ты призрака встретил! Как ты себя чувствуешь? Как твоё пузо?

Он имеет в виду мой живот. Опять эти его старые словечки на джорди.

– Так себе, если честно.

Это мой шанс не ходить в школу. Для верности я говорю хриплым голосом. Но, по правде говоря, самочувствие у меня действительно неважное. Дедушка Байрон оттягивает мне вниз веки, потом заглядывает под верхнюю губу и проверяет, как пахнет у меня изо рта. В итоге он объявляет, что я «определённо в дисбалансе», и назначает мне лекарство. Он называет его «огненный поссет»[37].

Скоро кухня наполняется ароматами специй: я узнаю только кардамон и корицу, но их намного больше, потому что дедушка уже успел сбегать в бангладешскую лавку. В результате получается смесь под названием «огненный поссет»: тёплая, со сладким молочным вкусом. Я делаю глоток – и мне сразу становится чуть получше.

– Вот видишь! Как всё-таки важен баланс! – он поглядывает на меня. – Я вот только недавно говорил об этом твоему отцу, – дедушка сидит с задумчивым видом, но снова украдкой бросает на меня взгляд. Он хочет удостовериться, что я слушаю.

– Папе? Что ты хочешь этим сказать?

– Ровно то, что уже сказал. Твой отец ушёл из этой жизни, но это не значит, что он забыт.

– Конечно, нет!

– Что ж. Представь, что ты можешь использовать силу разума и выйти за пределы времени, Ал.

Благодаря мистеру Эйнштейну, в честь которого тебя назвали, весь мир знает, что время относительно: оно может течь по-разному – в зависимости от того, что ты делаешь.

Значит, дедушка знает. Или, во всяком случае, что-то знает.

Таких совпадений не бывает.

Я ничего не говорю – сейчас это кажется самой безопасной тактикой. Мысли лихорадочно крутятся в моей голове. Я думаю о папином письме – он цитировал слова Эйнштейна про ладонь на горячей плите и про минуту, которая тянется бесконечно. Глоток за глотком я пью пряное молочное снадобье.