Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции

Судя по тому, как чтут Байрона столетия спустя, можно подумать, что он своими руками изгнал турок из Греции. Но факт остается фактом: лорд, как говорится, ни разу не обнажил оружия в войне за независимость, но вдохновил другие народы помочь греческим повстанцам в их стремлении освободиться от почти четырехсотлетнего гнета.

Мне было интересно узнать мнение современных греков о знаменитом англичанине. Известная харизматичность отнюдь не мешала его склонности к разврату, кроме того, он был глубоко травмирован событиями детства, а также физическим недостатком, с которым боролся всю свою короткую жизнь. Я разговаривал с несколькими греками, которые порицали лорда за его легкомысленное отношение к женщинам, кровосмесительную связь и гомосексуальность. Его все еще считают героем, хотя многие не очень уверены в том, что это справедливо.

Я зашел в музей, разместившийся в старинном особняке, стены которого в буквальном смысле сочились влагой, которая напитала весь город.

Влажная атмосфера давно уничтожила бы масляные полотна, поэтому здесь висят только копии. Одна из них — знаменитый портрет поэта, на котором он изображен в приобретенном им экстравагантном военном платье[23].

Тут же висит и копия картины Делакруа «Греция на развалинах Миссолонги»[24]. Я впервые получил представление об оригинале, увидев его блеклую копию, и тем не менее она меня тронула. Поруганная женщина с полуобнаженной грудью в национальном греческом костюме стоит на руинах здания, из груды камней торчит мертвая рука. На заднем плане захватчик в тюрбане устанавливает флаг, и не остается сомнений, что надругательство над прекрасной женщиной — преступление. Эта картина дает масштабную историю Месолонгиона: в 1826 году, через два года после смерти Байрона, город в третий раз осадили турки, горожане попытались вырваться из кольца осады. Погибли тысячи. Это трагическое событие было названо Исходом. Город всегда будет оплакивать свое прошлое.

Из музея я направился в парк Героев, посвященный воинам Исхода. Здесь я увидел изящную, возможно идеализированную, статую Байрона[25]. В резком зимнем свете его лицо показалось мне обиженным, словно у ребенка. Пока я стоял и во все глаза смотрел на него, поговорить со мной остановился муниципальный работник, очищавший дорожки от пальмовых листьев.

— Люди не знают о мужестве обычных людей в борьбе с турками, — сказал он. — Они думают, что их прогнал Байрон! Он умер задолго до того, как мы от них избавились!