Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции

Насколько мне было известно, поэт нашел свою смерть не в бою: Байрона сразила малярия (в это легко поверить: меня ежедневно кусали здесь свирепые комары). Но человек, опирающийся на свои грабли, хотел поведать мне другую историю смерти лорда Байрона — историю, которую он считал истинной.

— Если ты красив, умен и богат, это не всегда идет тебе на пользу, — сказал он, завершая свой рассказ и снова берясь за грабли.

Свидетель 1824

© Susan Law Cain/Shutterstock

Месолонгион всегда был болотом. Несколько месяцев в году его вообще затапливало. Что вы хотите — ведь здесь было рыбацкое поселение, его строили практически на берегу моря. По окраинам простирались болотистые луга, и улицы в дождливый сезон превращались в топь. Иногда казалось, что море вот-вот поглотит город и он погрузится в слякотную жижу. Настанет день, и Месолонгион окажется отрезанным от мира и вообще прекратит существовать, останутся только миллионы комаров да несколько рыбаков, живущих в свайных домиках над лагуной.

В последние месяцы Месолонгион наводнили голодные сулиоты[26], солдаты из Эпира. Им платили очень мало, и потому хорошего от них ждать не приходилось. Кто-то говорил, что они еще опаснее для жителей, чем турецкая армия, которая все еще стояла поблизости после неудачной осады города двумя годами ранее.

В городе было неспокойно. Десятки солдат расхаживали по улицам — одни были при исполнении обязанностей, другие пили да буянили, и этому гаму сопутствовал нестройный хор уличных торговцев, среди которых громче всех голосили продавцы рыбы.

В такой вот атмосфере, не слишком приятной и не самой благотворной, зародились слухи, что английский аристократ лорд Байрон направляется в Месолонгион, чтобы помочь его жителям, а возможно, и всей Греции.

Лорд Байрон обрел смысл жизни в добровольной ссылке: покинув Англию, он стал союзником освободительного движения в Греции, которая стонала под турецким игом. Байрон очень любил Грецию и страстно верил в независимое будущее этой страны, родины понятия «демократия». Угнетенный народ должен обрести свободу!

© Print Collector/Alamy (почерк Байрона)

Щедрыми финансовыми пожертвованиями (в основном это были средства, полученные от продажи его пользовавшихся огромным успехом книг) он поддерживал Александра Маврокордатоса, главнокомандующего и губернатора Западной Греции. В глазах Байрона Маврокордатос был наиболее вменяемым из греческих вождей, к тому же приобрел немалую популярность, возглавляя войска, успешно противостоявшие первой попытке турок захватить Месолонгион.

Маврокордатос не терял времени — он быстро распространил в городе известие о прибытии Байрона в Грецию, принялся отправлять ему восторженные послания, и у Байрона в конечном счете развилось чрезмерное самомнение.

«Судьба Греции в Ваших руках», — писал Маврокордатос.

Когда прибыли посланцы и подтвердили день приезда Байрона, город загудел от возбуждения. В каждом доме считали, сколько осталось дней до сошествия лорда на берег.

— Я хочу пойти посмотреть на него. Пожалуйста… — умоляла Деспина Димоцис своего отца, зажиточного торговца.

Все — даже шестнадцатилетние девочки — загорелись желанием увидеть Байрона. Столь красочное событие в этом скучном прибрежном городе ожидалось с нетерпением.

Младшая сестра Деспины тоже упрашивала отца отпустить ее.

— Улица — не место для девушек, — твердо отвечал он.

И, только выяснив, что и его жена Эйрини не меньше дочек хочет увидеть торжественную встречу, Эмилиос Димоцис сдался. Он будет находиться поблизости вместе с другими важными людьми города, а девочек будут сопровождать мать и горничная. В конце концов, это исторический момент! Огромные пожертвования лорда Байрона в пользу армии могут избавить Грецию от турок. Он может стать спасителем их страны.

— Он не только знаменитый поэт, — заметила жена Димоциса с игривой улыбкой.

И вот в один из дней начала января огромная толпа собралась на набережной. Тут были простые люди, торговцы, чиновники, священники и солдаты, и все они горели желанием увидеть Байрона. Солдаты принялись стрелять в воздух из мушкетов, а когда поэт сошел на берег, загремел артиллерийский салют.

Правила этикета необходимо было соблюсти в сочетании с формальностями и официальными приветствиями, и Байрон проявлял благосклонность, несмотря на изматывающее путешествие и неважное самочувствие. За короткими речами последовали аплодисменты.

© Print Collector/Alamy (почерк Байрона)

Две девочки, Деспина и Фотини, вместе с матерью стояли на площадке для женщин. Все трое были невелики ростом, а потому выгибали шею, чтобы хоть краешком глаза разглядеть, что происходит.