Платов занимался строительством Новочеркасска и местного собора, которое было полностью приостановлено во время войны 1812 года, а после возобновлено и быстро продвигалось. Он всячески поощрял гимназию, сам раздавал призы лучшим ученикам, а в 1817 году открыл первую городскую типографию. Особую заботливость он уделял казачьей конной артиллерии и приказал разбить лагерь близ города, чтобы иметь возможность наблюдать за их маневрами.
Старый ветеран с нетерпением ожидал прибытия императора из Санкт-Петербурга и сделал все приготовления, чтобы принять его самым наилучшим образом. Были возведены двое триумфальных ворот, на каждом конце Новочеркасска, но, увы, когда Его Величество проехал под ними, Платова уже не было в живых. Несмотря на то что здоровье атамана оставляло желать лучшего, ожидание увидеть Александра в его любимом городе придавало ему силы. Он был особенно обеспокоен тем, что как гражданское, так и военное положение казаков было еще на недостаточном уровне. Тем не менее наш герой был весьма польщен визитом великого князя Михаила Павловича, который прибыл к ним 14 сентября и был принят на каждой станции со всеми подобающими почестями, а также 16-го – в Новочеркасске. Церемонии состоялись 17-го и 18-го в Малом Мишкине. Сам Платов стоял у входа с хлебом-солью и принимал императорского гостя.
Вид поместья графа я дал на заставке в начале этой главы, а теперь добавлю несколько слов. Эта загородная резиденция Платова была расположена на берегу реки Аксай, на расстоянии двух миль от Новочеркасска. Местные жители считали это место очень красивым, но, к сожалению, земля оказалась бесплодной. Конечно, оно имело респектабельный вид, но все же не соответствовало моим представлениям, какая должна быть княжеская резиденция атамана донских казаков.
К концу 1817 года силы Платова сильно иссякли, но он не хотел верить, что его конец приближался. Он не давал себе передышки и продолжал свои гражданские и военные усовершенствования. У него не хватило терпения дождаться прибытия императора, и в ноябре 1817 года он принял решение отправиться в Москву. Он послал адъютанта в столицу, чтобы попросить разрешения на визит и, получив его, начал приготовления, чтобы поехать по первым снежным дорогам и быть там 12 декабря, к празднику в честь дня рождения императора. По каким-то семейным обстоятельствам граф заехал в другое поместье близ Таганрога. Здесь он простудился, и его слабость усилилась. Вскоре после этого последовал апоплексический удар, и 3 января 1818 года этот выдающийся человек скончался.
Следующие замечания Смирного в отношении Платова встречают мое безоговорочное одобрение, поскольку они отражают мнение всех слоев донских казаков: «Армия потеряла в нем героя, чье имя известно во всех странах земного шара. Страна оплакивала уход ревностного сына. Жители Дона скорбели о великодушном вожде. А несчастные и бедные сожалели о защитнике и отце». Бренные останки Платова были перевезены в его дом в Малом Мишкине, а затем захоронены со всеми воинскими почестями на церковном дворе недостроенного Вознесенского собора в Новочеркасске. Согласно желанию Платова, его кости легли в родную землю, в городе, который он основал, и окружены членами его семьи, умершими ранее. Жаль, что не поставлен достойный памятник, заслуживающий Платова. Это позор для России, и особенно для донских казаков, потому что жалкое квадратное каменное сооружение, возвышавшееся всего на несколько футов над землей, – единственное свидетельство и хранитель воспоминаний о подвигах Платова. Однако лучший памятник Платову находится в сердцах его соотечественников и в воспоминаниях о его деяниях.
Посмертный портрет М.И. Платова.
Художник Д. Доу, 1818
Глава 20