Путешествия англичанина по России, Крыму, Кавказу и Грузии в XIX веке

Здесь Смирный дал подробный отчет о приеме ветерана в нашей столице, о толпах посетителей, которые толпились вокруг него как в городе, так и за его пределами, о милостивом приеме его королем, тогда принцем-регентом, о многочисленных приглашениях на обеды, ужины, балы, концерты и театры. Старый солдат жаловался на актеров, которые умоляли его, нет, почти заставляли присутствовать на их бенефисах, и в результате ему приходилось посещать два или более спектакля в день. Этому не стоит удивляться, ибо такой образ жизни был непривычен ему и, кроме того, он не был любителем подобных развлечений. Рассказывали, что Платов захотел купить себе английские золотые часы наилучшего качества, и его домовладелец сделал вид, что наведет справки, где можно их приобрести. На следующий день граф получил в подарок от принца-регента великолепные часы с его гербом. Вместе с тремя особо отличившимися полководцами армий антинаполеоновской коалиции – российским фельдмаршалом Барклаем-де-Толли, прусским фельдмаршалом Блюхером и австрийским фельдмаршалом Шварценбергом – получил в награду от муниципалитета Лондона специальную почетную саблю ювелирной работы.

Атаман М.И. Платов во время визита в Англию. Художник Т. Лоуренс, 1814

Платов последовал за императором в Париж, а затем в Петербург. Проведя там восемь месяцев, он попросил разрешения вернуться на родину. Граф покинул Петербург и прибыл в Москву, где провел несколько дней. Платов поспешил домой, думая, что наконец время предоставит ему возможность наслаждаться благосклонностью монарха и уважением соотечественников в его домашнем окружении, «но смерть уже протянула к нему свои холодные руки, и лавровый венок, вплетенный в его седые волосы, был готов уступить свое место скромному убранству мертвых».

Как и следовало было ожидать, путешествие графа по родной земле походило на триумфальное шествие. Знатные и простые люди толпились на почтовых станциях и по традиции преподносили ему хлеб и соль, передавали поздравления и проявляли всяческое почтение. Эти знаки внимания были приятны Платову, и он принимал их с самыми искренними чувствами, «слезы нежности и сердечной благодарности невольно текли из его глаз».

На последней станции перед Новочеркасском его встретили казаки с генералом Грековым[280] во главе, и с ними он продолжил свой путь. Но в нескольких верстах от города Платов приказал сделать привал у небольшого кургана, повернулся к крестам, сверкавшим на церквях, и, совершив три земных поклона, в слезах произнес такие проникновенные слова: «Слава Богу в вышних! Послужил царю и постранствовал довольно. Теперь я в краю родном. Благослови, Господи, здесь спокойно умереть и чтоб кости мои прибрали в земле родной». Затем он взял кусочек земли и поцеловал его. В этот момент, как будто специально, обрушился сильный ливень, продолжавшийся в течение пяти минут, во время которого граф стоял неподвижно, с непокрытой головой, и сказал, что это «хорошее предзнаменование». После дождя он поклонился на все стороны и продолжил свой путь.

При въезде в Новочеркасск его встретили генерал-лейтенант Иловайский и власти города под всеобщие крики и гром артиллерии. От городской ограды Платов направился к Вознесенскому собору, где его ожидало духовенство. Перед главным входом были размещены все штандарты и регалии армии. При входе графа в церковь было пропето «Тебе Бога хвалим» и молитва о долголетии монарху и его августейшей семье. Затем была произнесена короткая проповедь, в заключение которой Платов «с христианской любовью поклонился святым образам», перед иконой Божьей Матери возложил орден Святой Анны, принадлежавший его второму сыну, который был генерал-майором и который, ко всеобщему сожалению, умер в расцвете лет и на заре своей военной славы.

Выйдя из церкви, граф, окруженный военными, произнес короткую речь, вспомнив последнюю военную кампанию и призвав их помолиться за здоровье государя Александра Павловича. Затем Платов приказал зачитать публичное выражение благодарности от императора, поцеловал царскую подпись, и громкое «ура» взорвало воздух, вскоре заглушенное грохотом артиллерии. Выполнив все общественные обязанности, он поспешил к могиле своей супруги, которая умерла в 1812 году, и так расчувствовался, что пришлось снять его с холодного памятника и чуть ли не на руках отнести в дом войскового атамана, где был приготовлен великолепный обед. Там его печальные мысли были развеяны радостной встречей с семьей после столь долгой разлуки, и праздник завершился фейерверком.

Граф за семнадцать лет, которые он был главой Донского казачества, провел в Новочеркасске не более трех лет. Теперь он уделял большое внимание усовершенствованию армии и гражданской администрации, занимался созданием отделения Библейского общества, реализованным в следующем году. Атаман был избран вице-президентом общества, или начальником отделения в Новочеркасске.