Путешествия Элиаса Лённрота. Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг.

Иначе обстоит дело у православных финнов. Едва только гость переступит порог дома, как хозяин тут же задает ему множество вопросов, а когда завязывается раз­говор, он не подыскивает слова, а градом сыплет их в ко­личестве даже большем, чем требуется. Но я не утвер­ждаю, что тут не бывает исключений, иногда наблюдаешь и у православного финна чисто финскую медлительность, и у нашего крестьянина непривычную для него живость и предприимчивость. Я просто хотел указать на явления общего порядка.

У здешних финнов, как и у всего русского народа, на­блюдается склонность к ведению торговли. Я склонен даже считать их потомками древних пермов, или «бьярмов»[51], от которых они унаследовали интерес к торговле. Или, может быть, оставим за православными финнами право происходить от того народа, через земли которого проходили торговавшие с норвежцами пермские караваны. На своих землях они не ведут никакой существенной тор­говли, но зато оживленно торгуют в Финляндии, Ингер­манландии и Эстонии, где от продажи платков и прочих мелких товаров выручают значительные суммы. Торговлей вразнос [коробейничеством] они занимаются с октября месяца, вплоть до следующей весны, после чего либо воз­вращаются домой обрабатывать землю, либо едут в Пе­тербург, Москву и другие места, где закупают большую часть товара для продажи зимой. Один из таких коробей­ников из Архангельской губернии, торговавший в Финлян­дии, описан в поэме [Рунеберга] «Охотники на лосей». Чаще всего в наших краях встречаешь коробейников из Вуоккиниеми, реже — из Репола, Паанаярви и Корписелькя.

Насколько я мог сравнить, одежда здешних финнов сходна с одеждой русских. Предпочтение отдается крас­ному цвету, любят они, по-видимому, и желтый, а также синий цвет.

Можно было бы еще многое добавить к этому, но при­дется оставить до следующего раза, так как не успею написать, пора отправляться в деревню. Хону лишь отме­тить, что если кто-нибудь надумает поехать к этим финнам записывать руны, то не пожалеет об этом. Особенно много у них свадебных песен, подобных тем, что есть во второй тетради «Кантеле»[52], многие из них необычайно красивые. Люди охотно берут деньги за свои труды при исполнении песен, потому что считают песни предметом торговли, и это вовсе не плохо, что поют за плату. У нашего же народа зачастую не выманишь песен ни за деньги, ни даром. Оче­видно, духовенство и здесь против этих песен и считает исполнение их грехом, но не столь великим, чтобы нельзя было искупить его небольшой исповедью. Я бы посовето­вал тому, кто захочет совершить поездку в эти края, осу­ществить ее зимой. Тогда ему было бы удобнее, взяв из дому лошадь и сани, довезти до места необходимые вещи. К тому же в это время года легче застать людей дома, они менее заняты работой. Да и ездить зимой безопаснее, чем летом, когда в этих местах, как уже упоминалось, ходят бродяги и беглые солдаты. [...]

Валаамский монастырь

Дорога в Карелии

Охотник-карел

Игра в рюхи

Бабушка с внучкой

Свадебный поезд перед уходом в дом жениха (невеста укрыта платком)

Прощальные плачи перед свадьбой

Обряд оберега новобрачных

В первые недели замужества сноха кланяется свекрови в ноги

Четвертое путешествие 1833 г.

Эта поездка Лённрота по сбору рун — без сомнения, важнейшая в плане составления компо­зиции «Калевалы» — началась 9 сентября. Путь от Каяни до Суомуссалми он прошел по суще­ствующему водному пути и оттуда через Вуокки, Хюрю и Вийанки в Кивиярви — первую ка­рельскую деревню русской Карелии. Посетив Вуоннинен и Вуоккиниеми, Лённрот через Чена, Кивиярви, Аконлахти и Кухмо вернулся домой. Эти путевые заметки, первоначально написанные по-шведски, Лённрот той же осенью, 18 ноября, отправил своему другу доценту Рунебергу[53] для опубликования в издаваемой им газете «Hel­singfors Morgonblad», где они и были напечата­ны в следующем году в № 54, 56-60.

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ

В надежде на то, что тебя, а может быть и часть чита­телей «Morgonblad», заинтересуют сведения об этом гра­ничащем с Финляндией крае, посылаю тебе путевые замет­ки — результат обширной исследовательской поездки по этой губернии, совершенной мною в сентябре минувшего года. Девятого сентября вечером в сопровождении фохта[54] Викманна я отправился из Палтамо через озеро Оулу, северо-восточную его часть, в Киехкимяенсуу, где мы и заночевали на постоялом дворе. На рассвете продолжи­ли путь вверх по порогам до озера Ристиярви, а на сле­дующий день — в приходы Хюрюнсалми и Кианта.