Путешествия и приключения капитана Гатерраса

Шандон и его товарищи, отойдя от судна пили на три, в поисках удобных проходов не без труда поднялись на ледяную гору высотой около трехсот футов. Перед их взорами развернулась грустная картина, представлявшая собой как бы развалины громадного города, с поверженными обелисками, разрушенными башнями и опрокинутыми дворцами. Настоящий хаос! Казалось, что солнечный диск с трудом тащился над этим исковерканным пейзажем, и свет его косых лучей был холоден, словно между дневным светилом и этой печальной страной лежали промежуточные слои, не проводящие теплоты.

Насколько можно было охватить взором, море казалось замерзшим.

— Ну как тут пройти? — спросил доктор.

— Не знаю,— ответил Шандон,— но мы все-таки пройдем, хотя бы для этого пришлось взрывать горы. Я нисколько не желаю, чтобы нас затерло здесь до следующего лета.

— Как это уже случилось однажды с бригом «Фокс» почти в этих же местах... Да,— сказал доктор,— мы пройдем при помощи некоторой доли... философии, потому что философия, как сами увидите, стоит всех машин в мире!

— Надо сказать,— ответил Шандон,— что нынешний год не очень-то благоприятен.

— Несомненно! И я замечаю, что Баффинов залив возвращается к положению, в котором он находился до 1817 года.

— Разве вы полагаете, доктор, что вид этого залива изменяется?

— Не полагаю, а знаю наверное, любезный Шандон. По временам здесь происходит перемещение льдов, и ученые даже не пытаются объяснить это явление. Так, до 1817 года Баффинов залив был постоянно загроможден льдами, но вдруг вследствие какого-то необъяснимого движения вод ледяные горы были отброшены в океан, причем большая их часть села на мель у берегов Ньюфаундленда. С тех пор Баффинов залив почти освободился ото льдов и сделался сборным местом всех китобоев.

— Следовательно,— спросил Шандон,— с того времени путешествия на север представляют меньше затруднений?

— Несравненно меньше. Но замечено также, что вот уже несколько лет залив как будто начинает замерзать и даже грозит надолго сделаться недоступным для мореплавателей. Именно поэтому мы и должны дальше, как можно дальше продвинуться вперед, хотя при этом мы несколько похожи на людей, продвигающихся по неведомым галереям, двери которых закрываются вслед за идущими.

— Не посоветуете ли вы мне вернуться назад? — спросил Шандон, пристально глядя доктору в глаза.

— Ну нет, я никогда не умел пятиться, и если бы даже нам не суждено было возвратиться на родину, я все-таки настаивал бы на том, что надо идти вперед. Спешу, однако, добавить, что нам очень хорошо известно, чему мы подвергаемся в случае необдуманных с нашей стороны действий.

— А вы, Гарри, как полагаете? — спросил Шандон у матроса.

— Я тоже пошел бы вперед! Я вполне согласен с доктором; а впрочем, вы вольны действовать по собственному усмотрению. Приказывайте — мы будем повиноваться.

— Но не все говорят так, как вы, Гарри,— продолжал Шандон,— не все склонны повиноваться. А если экипаж не захочет исполнять мои приказания?

— Я высказал свое мнение, командир,— холодно ответил Гарри,— потому что вы требовали этого. Но вас никто не заставляет с ним соглашаться.

Шандон ничего не ответил. Он внимательно осмотрел горизонт, и затем все трое спустились с горы. 

XI «Чортов палец»

В отсутствие Шандона экипаж выполнял различного рода работы, целью которых было предохранить бриг от давления громадных ледяных полей. Этим трудным делом занимались Пэн, Клифтон, Болтон, Гриппер и Симпсон; кочегар и оба машиниста помогали своим товарищам: когда машина не требовала их присутствия, они становились простыми матросами и должны были принимать участие во всех работах, производимых на бриге.

Но повиновались они не без ропота.

— Надоело мне все это,— говорил Пэн,— и если через три дня лед не тронется, то, клянусь богом, я сложу руки и ни за что не буду работать!

— Сложишь руки? — переспросил Гриппер. — А не лучше ли, наоборот, работать ими хорошенько, чтобы иметь возможность вернуться на родину? Не думаешь ли ты, что кому-нибудь из нас хочется зимовать здесь до следующего лета?

— Да, неважная была бы зимовка,— ответил Пловер: — бриг совсем не защищен.

— Да и кто знает,— заметил Болтон,— будет ли летом море свободнее ото льдов, чем теперь?

— Никто и не говорит о лете,— ответил Пэн.— Сегодня четверг, и вот если в воскресенье утром море не очистится, то мы отправимся на юг.

— Вот это дело! — вскричал Клифтон.

— Зиачит, идет? — спросил Пэн.

— Идет! — ответили товарищи.

— И правильно,— продолжал Уэрен,— потому что если уж надо убиваться и тянуть бриг канатом, то, по-моему, лучше вести его назад.

— Увидим в воскресенье, — сказал Уолстен.

— Пусть только мне прикажут,— заметил Брентон,— а мной задержки не будет — я живо пущу машину.

— И без тебя пустим,— ответил Клифтон.

— А если кому-нибудь из начальства захочется зимовать тут — пожалуйста, милости просим,— заметил Пэн.— Его преспокойно оставят; снега здесь много, так что он легко соорудит себе из него хижину и будет жить, как настоящий эскимос,