Путешествия капитана Александра. Том 3

Службу вели «суфраны» с кадилами в виде рукомойника или туалетного горшка, наполненными не ладаном, а серой, запах которой, по преданию, идёт вслед за появлением дьявола. Производились табачные воскурения – бесовский «фимиам» сатане. Их сопровождала процессия из профессиональных клоунов и глумливцев: «грозные заики» – двенадцать человек, «пажные» поддьяки – двенадцать человек, весны, подражающие голосам птиц, – двадцать четыре человека. Привлекали певчих, музыкантов, играющих на бубнах и других скоморошьих инструментах. Пародия церковной службы.

Патриарха избирали всем собором. Существовал строгий порядок избрания – «чин в князь-папы постановления и в епископы». Процессия несла образ или скульптуру Бахуса. Плешивые несли огромный ковш. «Князь-кесарь» произносил речь, над ним была фляга с хмельным питьём. Начиналась попойка. Запирали двери. «Быть пьяным во все дни и не ложиться трезвым спать никогда». Тебе это ничего не напоминает в современной жизни?

«Князь-кесарь» повелел принести «муда для выбирания» – «баллы» (от слова ball – шар), сделанные из мошонок самцов крупных животных. Баллы были двух видов: чёрные (обшитые чёрной тканью) и «натуральные белые». Кандидаты садились, сняв штаны, на стул с отверстием, где члены собора опознавали их на предмет мужского пола «крепким осязанием». Члены собора целовали «князь-игуменью» в «перси» (обнажённую грудь) и получали два «балла» (чёрный и белый) на каждого кандидата. Опечатывали сундук. Первая помощница князь-игуменьи, совершенно обнажённая, объявив имя кандидата, проходила по рядам с сундуком. Голосующие накрывались платком, чтобы не видно было, кто как голосует. Побеждал тот, кто собирал больше белых шаров. После выборов пели приветствие «князю-кесарю», а новоизбранному – «многие лета». Целовали правую руку «князю-кесарю» и пили вино из «орла» (огромного ковша с изображением орла) – на верность «папе» и Бахусу. Целовали прежнюю и новую «князь-игуменью», обеих обнажённых. Приносили угощение – баллы и их гнёзда. «Князь-папу» несли в дом для купания в гигантском чане пива и вина, сделанном в виде ковша. Остальные обнажались и пили из этого чана с пением непристойных песен на церковные мотивы.

Потом начиналось нечто невообразимое. Пропускали «гостей» через стулья так, что полные оставляли одежду, а иногда и часть шкуры. Голым гузном «князя» разбивали яйца в лохани. Кому-то забивали свечу в задний проход с пением ирмосов и непристойных куплетов. Иногда кто-то от таких «игр» отдавал Богу душу.

Во время причастия вместо хлеба и вина давали уксус и горчицу.

На свадьбах помещали молодожёнов в освещённую изнутри пирамиду с отверстиями, чтобы все могли видеть.

Так начинались «славные дела» и появилась «новая просвещённая Мория». Это была не просто свальная оргия. Это был ритуал. «Собор» имел свои «молитвы».

Дьякон спрашивает «прихожан»:

– Что убо, братие, принял еси и чесого от нашея намеренности просиши?

– Еже быти крайним жрецом и первым сыном отца нашего Бахуса, – отвечают.

– Пьянство Бахусово да будет с тобою, затемневающее и дражащее, и валяющее, и безумствующее тя во вся дни жизни твоея!

Да будет кружиться ум твой.

Да будут дражати руце твои во вся дни жизни твоея!

«Всешутейшество» выезжал со сподручниками в вывернутых шубах на ослах, волах и в санях или телегах, запряжённых свиньями, козлами, медведями.

Кифа любил всякие виды уродств. Когда умер его карлик Нарочитая Монстра, за гробом шли самые ужасающие уроды, каких только можно было собрать. Огромных гренадеров в детских распашонках вели на помочах два карлика. Шесть ручных медведей везли в тележке крошечного карлика, спелёнутого, как младенца. В конце процессии шел протодьякон Кифа Мориев и бил в барабан. Подобные процессии с шутами, карликами и уродами были в обычаях Византии, многих стран Европы, России.

Внутренняя жизнь «Собора» тщательно скрывалась от посторонних глаз. Молитвы, песнопения, личная переписка и личные бумаги участников безобразного и ужасного действа представляли собой глумление над христианской жизнью и христианскими представлениями. «Прихожане» и «чины» «Собора» имели прозвища, «кликухи», которые никак нельзя было отнести к числу употребляемых в печати слов и выражений. По делам «Собора» общение происходило на особых сакральных языках, противопоставляемых священным христианским языкам богообщения. Таких языков было два.

Один из них происходил из «офенского» жаргона. Офеня (афеня) – странствующий, бродячий мелочный торгаш. Торговал серьгами, колечками, галантерейным и мануфактурным товаром, книгами, иконами, бумагой, лубочными картинками, сыром, колбасой. Ходил или ездил с коробками, почему и назывался иногда коробейник.