Путешествия капитана Александра. Том 3

Иоанн освящает корабль и просит Божьего благословения начать это необычное плавание. Не думал, не гадал Иоанн, что кораблю этому уготована была долгая жизнь и плавание длиной в несколько столетий.

Со слезами провожает Брант своё детище и людей этого смешного корабля, который уходит теперь на верную гибель. Ритуальное возвращение корабля с безумцами к своим истокам, возвращение в море, олицетворяющее потерю ума. Вода вновь соединяется с безумием. Каждого пассажира и каждого члена экипажа этого корабля Брант вспоминает как близкого друга и каждому посвящает отдельное стихотворение, которое включает потом в поэму «Корабль дураков». Поэма сразу становится очень популярной и переводится на многие языки. Известна она и до сих пор всему христианскому миру. Поэма Бранта заканчивается гибелью корабля. Но живое детище Бранта оказалось более крепким орешком и намного пережило своего создателя.

Корабль дураков выходит в открытое море. Что будет дальше? Куда его вести? Как проложить курс по этой волнующейся равнине? Иоанн только сейчас начинает понимать, какой груз он взвалил на свои плечи.

Пьяный ветер, волны – быки,
В трюмах крысы и мрак,
Наш корабль ведут дураки
На фальшивый маяк.
Дураки! Дураки! Дураки!
Ярко светит красный фонарь,
В бухте у Сатаны,
Ждёт давно безумный корабль
Зуб огромной скалы.
Дураки! Дураки! Дураки!
Скалы, эй! Скалы, эй! Скалы, эй!
Берегись!
Дуракам на всё наплевать,
Им неведом закон,
Брошен руль, и мачты скрипят
Под ударами волн.
Дураки! Дураки! Дураки!

(Песня. Стихи М. Пушкиной

)

Куда ни кинь взгляд, везде неверная пашня моря, невидимые борозды кораблей. Кораблей, о которых помнят только вечные звёзды. Наблюдая бескрайние волнующиеся долины, люди, зажатые в ограниченные внутренние пространства судна, из уст в уста в страхе тихо поверяют друг другу свои секреты. Море лишает прочных связей с Родиной, лишает веры в Бога, вверяет слабые души дьяволу и безбрежному океану его происков.

Отчего так меланхоличен характер англичан, островного народа, живущего среди морских просторов, морских ветров и морского тумана?

Вечные холода и сырость, неустойчивая погода постоянно держат в воздухе водяную взвесь, мелкие капли, проникающие в жилы и в кровь, вызывающие сомнения, неуверенность и, в конце концов, безумие.

Море олицетворяет тёмное водяное начало, где всё рождается и всё умирает. Это хаос, который противостоит зрелому, устойчивому, светозарному разуму. У мореплавателя нет иной правды, нет иной родины, кроме бесплодных просторов между двумя берегами, двумя чужбинами.

Тристан[15], прикинувшись безумцем, позволяет высадить себя на берег Корнуэльса. Его не узнают. Он выходец из беспокойного, неугомонного моря, волшебной равнины, изнанки мира, чьи неведомые пути хранят столько удивительных тайн. Сын моря, вестник беды, брошенный здесь дерзкими матросами. «Лучше бы они выбросили его в море» – говорят жители Корнуэльса.

Мореплаватель – заключённый, узник посреди самой вольной, самой широкой из дорог, он прикован к перекрёстку, открывающемуся во все концы света. Вечный пассажир. Никому неведомо, куда причалит его корабль. Когда его нога вновь ступит на землю, никто не сможет сказать, откуда он прибыл.

Не такова ли и душа человека – одинокий челнок в безбрежном море желаний, в бесполезном поле забот и неведения, играющем бликами ложного знания, челнок, заброшенный в сердцевину неразумного мира? Душа наша окажется в конце концов во власти великого моря безумия, если не найдёт надежного якоря веры, если не сумеет поднять паруса для веяния Духа Божия, который направит наш корабль в неизвестный до поры порт назначения.

Преподобный Иоанн – капитан Мории

Совесть, Благородство и Достоинство

Вот оно святое наше воинство.
Протяни ему свою ладонь,
За него не страшно и в огонь.
Лик его велик и удивителен,
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
Но зато умрёшь, как человек.

Б. Окуджава