Путешествия Лейлы

В рамке рядом – Лейла в обнимку с Ханной у логовола с графическим изображением хищной птицы в полете и надписью: «Сокол». И они же вдвоем за столиком на уличной террасе. Лейла не понимала до этого момента, что они были подругами или как минимум часто встречались еще до лодки. А вот фото Лейлы и какого-то верзилы, простоватого на вид, но с одухотворенным взглядом. Где-то она его видела … А здесь они уже втроем: этот блондин, Ханна и Лейла. Кто это? Ощутила что-то вроде зависти к этой другой себе. Или это бойфренд Ханны? Но на лодке у доктора та всегда появлялась с веселым индийцем Кришем.

Лейла села на тоненький коврик под книжными полками и впервые за долгое время серьезно задумалась. Может, это действительно ее жизнь? Искаженное восприятие, буфер из ложных воспоминаний как защита от чего-то. Но что настолько ужасное она не хочет вспоминать? Или милые фото в рамочках – фотошоп, все совпадения случайны или основаны на биг дата: наши смартфоны еще не такое про нас знают. Но как же тогда фото родителей … Лейла не видела такого ни разу, разве что в детских мечтах.

Взяла тетрадь, нашла на кухне несколько бутылок белого вина, открыла одну, села за высокий барный стол у окна с небоскребами. «Хочешь ты жизнь, полную смысла, или жизнь, полную счастья?» – было написано на первой открытой странице почерком, похожим на ее, только более аккуратным. Задумалась.

* * *

На следующее утро позвонила Ханна и пригласила позавтракать. Приехала почти сразу. Вдвоем они гуляли по Озерному краю, где жила Лейла. Снаружи, с дорог, где ездили машины, не было видно, что за стеной небоскребов прятались небольшие озера, опоясанные прогулочными тропинками и множеством кафешек на первых этажах высоток. В одну из них, французскую пекарню, они с Ханной и зашли.

– Знаешь, он такой, как посмотрит исподлобья и лайк голову закидывает. Так безумно, просто инсейн, и внутри сразу что-то происходит. Ну очень знакомое лицо, много раз видела его. Усы торчат в разные стороны.

Когда Ханна сказала, что знает большинство ВИП-пациентов Даниэля, Лейла принялась описывать необычного старика, которого видела так близко от себя.

– Забавно. По описанию похоже на Сальвадора.

– Точно! Это же он! Только он жив разве? Вау! – Лейла поперхнулась кофе и закашлялась.

– Разумеется, он же президент Большого Сальвадора.

– Тоже Фонда, что ли?

– Да что ты, он же из Сальвадора.

– Сальвадор из Сальвадора? – засмеялась Лейла.

– Да, из его столицы Сан-Сальвадор, город и страна названы в честь президента. Еще морской порт. Ты что, не знала? – Ханна тоже развеселилась.

Лейла представила себе Дали диктатором маленькой банановой республики. Может, он решил провести так свою старость и не умирал вовсе? Разыграл всех напоследок. Стало не по себе: такое вполне можно было допустить.

– Да я шучу, что ты, на тебе лица нет, – встревожилась Ханна. – Разумеется, страну и порт назвали не в честь президента, это просто совпадение.

– Тем более что он вообще художник.

– Забавно, ха, а еще диджей, гонщик-экстремал и автор монографии о разных видах целебных трав. И вправду, разносторонний дедуля. Но ценит народ Сальвадора не за это. Уже лет … сорок пять ценит, если не ошибаюсь. А вот что будет с каждым сальвадорцем, который не оценит, мы умолчим, – она подмигнула и прищелкнула языком.

– Окей, вотэвер. – Лейла решила не продолжать разговор, потому что совершенно не понимала, когда приятельница говорит всерьез, а когда нет. Пусть этот пациент будет Сальвадор, диктатор Сальвадора, художник Сальвадор все равно давно уже умер. Какая разница, в конце концов.

С Ханной было хорошо и легко, пусть та часто говорила что-то не вполне реалистичное. Но всегда интересное. А главное, новая знакомая терпеливо отвечала на любые вопросы и никогда ни о чем не расспрашивала в ответ. Похоже, они вправду неплохо друг друга дополняли и могли бы дружить. Почти каждый день ездили куда-нибудь обедать или ужинать, много гуляли по шумному, особенно в непогоду, побережью или тихим улицам старой, респектабельной части города на вершине горы. Куда только не захаживали: и на открытия выставок и ресторанов, и на приемы в отели и дома местного светского общества, и на трансляции новых оперных и балетных постановок в Большой дворец искусств Хайфы, БДИ.

Этот дворец, сверкавший на склоне, был очередным зданием из стекла, только невысоким и в форме сферы, без единого угла снаружи. В большом зрительном зале, прямо на сцене в 3D-проекции или на огромном, как занавес, киноэкране проходили трансляции главных мировых событий и театральных премьер. Иногда показывали фильмы под живой аккомпанемент музыкантов. Премьерные трансляции становились важным событием в Хайфе и собирали весь местный свет. Женщины и мужчины наряжались с нетипичной для этих краев тщательностью и красовались перед другими почетными гостями. Как объясняла Ханна, билеты в БДИ даже на проходные мероприятия считались роскошью, и многие мечтали побывать здесь хотя бы пару раз в жизни. Подругам же пригласительные обычно присылали от доктора Натансона, у которого в театре была своя ложа.