Путешествия Лейлы

Сам Даниэль к Лейле так и не заехал, только отправил лекарства и цветы с вложенной карточкой, в которой пожелал поправляться скорее и оставил телефон клиники. Время от времени она пробовала набирать его, и, когда все же дозванивалась, Даниэль радовался, обо всем расспрашивал и надеялся на скорую встречу, но после очередной своей поездки. Если дозвониться не получалось, Лейла писала письма и оставляла их в ящике Почты Хайфы на первом этаже дома: делилась впечатлениями от увиденного, обязательно добавляла, как скучает. Было немного обидно, что Даниэль так и не нашел времени для личной встречи. Другой букет, розовый, нежный и невесомый, пришел от Фонда Ади: «Скорейшего выздоровления!»

В остальном эти дни в Хайфе были яркими и насыщенными. Только у Лейлы наконец появилось время, чтобы смаковать каждое новое впечатление, проживать его, наслаждаться им. И вспоминать свой уже прошлый мир. За одним из ужинов она рассказала Ханне как давно, в Москве, в выходной ждала у окна фастфудной горячий и сытный блин, чтобы пойти с ним в офис доделывать очередной отчет. Как долгожданный теплый сверток пыталась выхватить какая-то бездомная, буравя Лейлу злым и отчаянным взглядом. Как Лейла испугалась, но не отвела глаза и только сильнее тянула блин к себе, так, что женщина его в конце концов отпустила и убежала. Насколько та была голодна и в отчаянии, а Лейла пожалела какой-то блин …

– Да и она хороша, выбрала легкую добычу.

– Ну да, для меня этот блин тоже был лакшери, я тогда старалась даже в метро не ездить лишний раз, экономила. Хотя Москва очень красивая, если ходить пешком. – Лейла вспомнила рождественские огни ГУМа и мягкие фонари в любимых переулках. – Тогда один мой босс долго стыдил меня за то, что взяла второй подряд кусок роскошного и гламурного торта. Он оставил торт на общей кухне, чтобы отпраздновать что-то … На той работе, знаешь, все люди и вещи, торты даже были роскошные, гламурные.

А еще Лейла вспомнила, как не любила обязательные в их пиар-агентстве неформальные посиделки в баре. Туда она старалась идти отдельно от коллег, чтобы по дороге быстро съесть какой-нибудь бургер из «Макавто» и не тратить много денег на еду. Хотя не меньшей бессмыслицей казались потом бесконечные обеды, ужины, коктейли, презентации и вечеринки в Лондоне, Дубае, а теперь и здесь, в Хайфе.

В таком изобилии главное научиться скользить и не отвлекаться на ненужное, чтобы не увязнуть. Интересно, что, где бы и на каком уровне эти светские мероприятия ни проходили, роли участников всегда распределяются примерно одинаково. Одни там из-за своей временной должности или пожизненного титула. Другие добились успехов в чем-то полезном и важном или же сиюминутном и модном. Третьи просто много зарабатывают и за все это прекрасное и утонченное, или китчевое и вульгарное, кому что ближе, платят. И каждый рад своему «проходному билету», причастности к тому или иному сообществу. Столько избыточного: той же еды, комплиментов, и одновременно такая пустота, редко ненаигранный интерес друг к другу, скорее, всегда любезный обмен услугами. В Хайфе это не было так заметно, но, возможно, Лейла просто оставалась здесь пока чужой.

* * *

– Ханна, а кто такой Ади и какое отношение я имею к нему? Я просто … не могу вспомнить соу фа. – Лейла быстро выдохнула вопрос, который проговаривала про себя весь вечер. Боялась сказать что-то не так.

Уже минут тридцать они обсуждали святых в исламской и христианской религиях. «Да они и были все одни и те же, многие христианские священники даже принимали учение Мухаммеда как более подлинную версию христианства, когда ислам только появился! А евреи так вообще сдали Иерусалим армии Мухаммеда, только бы насолить римлянам, они уже тогда видели в исламе новую толерантную религию, которая всех примирит», – блистала эрудицией Ханна. Ужин почему-то все не несли, и Лейла решилась спросить про Ади.

– Он тот самый художник, которого все так любят обсуждать, ты заметила на лодке у Даниэля, наверное, – подруга поправила волосы, – один из самых известных в мире метанацэкспрессионистов, Ади Прешиос. И твой бывший босс, между прочим.

Лейла уже привыкла на всякий случай не показывать удивления, но в этот раз, похоже, не получилось. Какой еще Прешиос, какой метанацэчто-то и ее босс? Хотя уже из разговоров на лодке она поняла, что как-то связана с этим Ади. По крайней мере, с его фондом, который присылал ей деньги и цветы.

– И лайк … что же я для него делала? – все еще слабо контролируя мимику, спросила Лейла.

– Хм, организовывала выставки, встречалась с журналистами и критиками, придумывала разное, чтобы о нем и его работах больше писали, – с ноткой тревоги ответила Ханна, потом спешно добавила: – И весьма успешно. Он сам фигура мистическая, его и не видел почти никто. Думаю, что большая часть его успеха – именно твоя заслуга.

«Ого, и тут пиар и маркетинг», – подумала Лейла, но ничего не сказала, только кивнула и стала осматривать зал, не зная, как реагировать на слова Ханны.