Путешествия Лейлы

Лейла почти сдалась, думала уже вернуться к озеру, но с каждым новым поворотом и улочкой понимала, как сильно заблудилась. Не опоздать бы теперь к отъезду приятеля Малкольма из города. Вышла на проезд пошире: ура, должно быть, она рядом с центральной улицей, а значит, и гостевой хижиной. Навстречу выскочил мотоцикл, их тут было много. Как москитов вечером у озера. У мотоциклиста белые и мертвые – точно офисные лампы – глаза. Ослепило. Прожгло ладони. Толкнуло назад. Не сразу, но Лейла поняла – прямо из рук вырвали новую, расшитую нитками сумку с сувенирами. Браслетов было не жаль, она все равно уже отчаялась найти девочку сегодня. Но тут поняла, что внутри были и карта, и все деньги, которые она зачем-то взяла с собой. Она продолжала идти без цели, то замирая, то двигаясь опять. Повернув в очередной раз, увидела в отдалении небольшую толпу, услышала хоровое пение.

– Все хорошо, мэм? Вам не нужна помощь? – послышалось совсем рядом на хорошем английском. На порогах домов сидело четверо темнокожих мужчин, двое из них в одежде, похожей на арабскую.

– Да я просто думаю … зачем там столпились все эти люди. – Лейла старалась не показывать страха. – Футбол? – добавила со знанием дела.

– Они слушают трансляцию оперы, – изумился один из мужчин.

– Можете тоже присоединиться, это бесплатно, – со смехом добавил второй, в арабской одежде.

– Да нет, спасибо, – улыбнулась Лейла. – А что, в Ватаньясе есть своя опера?

– Нет, они смотрят трансляцию из Маската.

– Понятно.

– Присаживайтесь к нам, – тихо добавил самый старый.

– Спасибо. – Растерянная, она села. – Я Лейла, уезжаю сегодня в Радейжу, – выдала поначалу и задумалась, как теперь ей представляться здесь другим.

– О, Радейжа. – Все понимающе закивали.

– Очень приятно, а я Исмагил, живу в Омане уже пятнадцать лет, но приехал домой проведать родных, – добавил степенный мужчина в арабской одежде, он с ходу вызывал доверие.

– Угощайтесь, – протянул поднос с жареным хлебом, похожим на индийскую лепешку чапати, другой старик.

После этого мужчины почти не обращали внимания на Лейлу, говорили на своем языке, изредка здоровались с прохожими. Помолчав и поулыбавшись какое-то время, Лейла поблагодарила всех, мол, надо идти. Исмагил вызвался ее проводить, и она с радостью согласилась, потому что совсем не знала, как добираться до гостевой хижины.

Пока шли, Исмагил рассказал, что занимается торговлей и представляет дела своей большой семьи на Занзибаре, в Сомали и Омане, часто бывает в Палестине, а раз в несколько лет ездит сюда, к жене и детям. Лейла с воодушевлением кивала, о себе говорила туманно, почти ничего по существу, как в былые времена в Хайфе или еще раньше, в Дубае и Лондоне. Сильно отвлекала мысль об оплате хижины и дороги до Радейжы, поэтому слушала она вполуха. Но одна фраза Исмагила сразу обратила на себя внимание:

– Жаль, что британцы так и не дошли до нас с колонизацией. Может, тогда и здесь были бы нормальные дороги и инфраструктура.

Лейла как раз обдумывала, удобно ли просить у этого, судя по всему, знатного и обеспеченного торговца, немного денег взаймы. Но поддержала разговор:

– А британцы вас что, никогда не колонизировали?

– Нет, конечно. Они были только в некоторых странах южнее и севернее, и то недолго. А вот Китай старается теперь сюда подобраться, видела уже, наверное, нашу Шанхай-стрит, широкую улицу с прожекторами? Ты живешь недалеко.

– Да. А разве это Шанхай-стрит? На карте было лайк … Шейх-что-то …

– Хе, так ее прозвали в народе. Китайцы построили трассу через всю Ватаньясу до Танганьики, Конго и дальше. Это для рабочей силы отсюда, заманивают как могут. Хотя бы на этом спасибо, все же дорога останется теперь на века, даже если пока и служит поводком для здешних стран. Британцы бы вот и железную дорогу отстроили.

– Как интересно. Ну а как же свобода, разве она не важнее? – спросила Лейла.

– Это как посмотреть. Когда-то большая дорога была на Юг в твою Радейжу и южноафриканские республики, теперь на Север к китайцам. В одну сторону едут бесплатно – в другую уже задорого и только после того, как отработают хотя бы несколько лет. Схемы не меняются, только направления потоков рабочей силы, товаров и денег. Но никто же ни к чему не принуждает, люди сами едут туда, где больше платят.

– У вас тут, значит, никогда не было ну лайк рабства, работорговли?

– Давно, очень давно, что-то такое было. Только вовремя поняли, что торговать выгодней тем, что производят такие рабы, как бы они ни назывались. В китайской Африке вот много работают, это да. А у нас для этого слишком ленивые: можно спать сколько захочешь, есть свежевыловленную рыбу и фрукты, как только проголодаешься. Потому у китайцев пока и не получается толком ничего на побережье Ньясы и океана. А уж дороги здесь … кроме этой Шанхай-стрит, просто беда, у-узкие … Хорошо еще, что почти нет машин, иначе заторы бы были … ох. Зато столько шума и пыли от этих шайтанских мотоциклов!