Путешествия Лемюэля Гулливера. Дом на дюнах. Владетель Баллантрэ

В этой стране ни один закон не может заключать в себе больше слов, чем имеется букв в алфавите, а букв всего двадцать две. Но даже такой длины достигают только очень немногие законы. Все они составлены в самых ясных и простых выражениях. Надо еще добавить, что эти люди не отличаются такой изворотливостью ума, чтобы открывать в законе несколько смыслов, а сочинять толкования на законы считается у них большим преступлением.

Искусство книгопечатания здесь, как и у китайцев, существует с незапамятных времен. Но библиотеки их не очень велики. Так, например, королевская библиотека, самая большая во всей стране, насчитывает не более тысячи томов, помещенных в галерее длиной в сто двадцать футов. Мне было разрешено свободно пользоваться книгами из этой библиотеки. Столяр королевы смастерил в одной из комнат Глюмдальклич деревянный станок высотой в двадцать пять футов. По своей форме этот станок напоминал стремянку, каждая ступенька которой имела пятьдесят футов длины. Станок устанавливался с таким расчетом, чтобы нижняя ступенька находилась на расстоянии десяти футов от стены комнаты. Книга, которую я желал читать, приставлялась к стене; я взбирался на самую верхнюю ступеньку лестницы и, повернув лицо к книге, начинал чтение с верха страницы, двигаясь вдоль ступеньки слева направо. Когда я доходил до строк, находившихся ниже уровня моих глаз, я спускался на следующую ступеньку, пока не заканчивал чтения страницы. Затем я снова поднимался на верхнюю ступеньку и прочитывал таким же образом другую страницу. Листы книги я переворачивал обеими руками. Это было не слишком трудно, так как бумага не была толще нашего картона, а самая большая книга имела в длину всего от восемнадцати до двадцати футов.

Слог этих людей отличался ясностью, мужественностью и простотой. Больше всего они стараются избегать нагромождения лишних слов и всяких украшений. Я прочитал немало их книг, по преимуществу исторического и нравственного содержания. Особое удовольствие доставил мне маленький старинный трактат, который всегда лежал в спальне Глюмдальклич и принадлежал ее гувернантке, почтенной пожилой даме, много читавшей на моральные и религиозные темы. Ученые не слишком высоко ставят это сочинение. Однако среди женщин и простого народа эта книга, повествующая о несовершенстве человеческого рода, пользуется большим уважением. Мне было очень любопытно узнать, что мог сказать местный писатель на подобную тему. Он повторяет обычные рассуждения европейских моралистов, показывая, каким слабым, презренным и беспомощным животным является по своей природе человек; как мало способен он защитить себя от влияний сурового климата и ярости диких животных; как эти животные превосходят его — одни своей силой, другие быстротой, третьи предусмотрительностью, четвертые трудолюбием. Он доказывает, что в последние столетия природа может производить только каких-то недоносков сравнительно с людьми, которые жили в древние времена. По его мнению, есть большое основание думать, что в прежние времена существовали великаны. Об этом говорят как история, так и народные предания; это же подтверждается огромными костями и черепами, которые находят в различных частях королевства: по своим размерам они значительно превосходят нынешних измельчавших людей. Из этих рассуждений автор извлекает несколько нравственных правил, полезных для повседневной жизни, которые не стоит здесь повторять.

Прочитав эту книгу, я невольно задумался над вопросом, почему у людей так распространена страсть сочинять поучения на нравственные темы, а также досадовать и сетовать на свою слабость в борьбе со стихиями. Мне кажется, что тщательное изучение этого вопроса может показать всю ошибочность подобных жалоб как у нас, так и у этого народа.

Туземцы гордятся численностью королевской армии, насчитывающей сто семьдесят шесть тысяч пехоты и тридцать две тысячи кавалерии. Не знаю, впрочем, можно ли назвать армией своеобразное ополчение, которое в городах состоит из купцов, а в деревнях — из фермеров. Командуют этим ополчением вельможи или мелкие дворяне. Никакого жалованья им не полагается. Но армия эта достаточно хорошо обучена и отличается прекрасной дисциплиной. В этом нет ничего удивительного. Надо иметь в виду, что каждый фермер находится под командой своего помещика, а каждый горожанин — под командой первых людей в городе. К тому же все эти начальники избираются баллотировкой, как в Венеции.