Путешествия на другую сторону света

Чарли только для нас называл эти предметы «бумерангами» и «вумерами». Вальбири не называют их так, эти названия Чарли выучил у белых. Такие слова, как «корробори», «маялл» и другие, которыми европейцы называют обычаи и предметы аборигенов, были впервые подхвачены колонистами от местных племен в заливе Ботани и других южных поселениях. Они сохранились в английском языке, но аборигены, которые их создали, теперь уже вымерли.

Чарли отбивает пластины от камня

Чарли привел нас к гребню горы и пошел прямо к куче камней, жестами показывая на них и скалясь на нас, пытаясь объяснить, что эти камни были особыми и ценными. На наш взгляд, они были очень похожи на другие валуны, лежащие повсюду в этой каменистой пустыне. Тремя ловкими ударами гальки он отбил с валуна несколько пластин. Подняв одну из них, он показал нам очень прочное лезвие ножа. Но это еще не все. Чарли поднялся и позвал нас. Мы пошли следом. Он решительно проследовал вдоль ограды пастбища, мимо второй скважины с водой, предназначенной для скота, в маленькую долину. Там он собрал кучу колючей сухой травы спинифекса и начал измельчать ее палкой. Убрав траву, он осторожно собрал упавшую с нее пыль и положил ее на кусок коры.

Затем он нашел сухое треснувшее бревно. Сунув в трещину острый конец вумеры, Чарли начал с силой тереть им о бревно. В трещине образовался дым и куча горячего черного порошка. Он быстро бросил порошок на кучку травы и подул на нее. Она начала тлеть, а затем разгорелось потрескивающее пламя. Меньше чем за две минуты он развел огонь. Он подбрасывал в него бревна, пока не получилось сильное пламя, в середину которого он бросил полдюжины камней. Когда они раскалились, он палками достал один из них из огня и бросил его в растертую в порошок траву. Раздалось шипение, появился небольшой дым, и порошок, в основном состоявший из крошечных шариков смолы, которая сочилась из стеблей спинифекса и застывала на них, превратился в мягкое пластичное вещество. Еще два или три горячих камня завершили процесс. Аккуратно собрав похожую на шпаклевку массу и перебрасывая ее с руки на руку, он облепил ею каменную пластину, сделав плотную рукоятку. Затем он снова положил ее в огонь, чтобы она снова стала мягкой и пластичной, а он смог довести ее форму до совершенства. Из камней и травы он сделал отличный острый нож, достаточно острый, чтобы забить и освежевать животное — или нанести ужасную рану в бою.

В другой раз он привел нас в иную часть пустыни. Сначала он какое-то время целенаправленно шел вперед, а затем внезапно сбавил темп и начал внимательно изучать землю. Оказалось, он искал муравьев. На тельце у них виднелись крохотные желтоватые пятнышки. Они-то, объяснил нам Чарли, и отличают их от прочих муравьев. Пробираясь сквозь кусты, он шел за бегущими насекомыми по их извилистым тропам, пока они не исчезли в норке. Тогда он начал копать, счищая красную землю своим бумерангом, пока, на глубине метра, он не обнажил галереи их гнезда. Добравшись туда, он аккуратно достал несколько пригоршней полупрозрачных янтарных предметов, по форме и размеру напоминающих маленькие шарики. Он дал мне один. Предмет был живой — это был муравей с 6 крошечными ножками, извивающимися на конце сильно раздутого брюшка. Держа голову муравья пальцами, он положил его в рот и жестом попросил меня сделать то же самое. Когда мягкий, похожий на мешок живот раскололся у меня в зубах, я почувствовал сладкий теплый мед. Я ухмыльнулся. Чарли причмокнул губами и залился смехом.

Сбор медовых муравьев

Это были медовые муравьи. Рабочие особи трудятся в буше, собирая медвяную росу, которую выделяют пустынные растения во время короткого сезона дождей. Вместо того чтобы хранить ее в сотах, как пчелы, они откармливают ею только что родившихся рабочих в гнезде, пока они не раздуются настолько, что не смогут двигаться. Тогда они прицепляются к крыше галереи и остаются там, храня мед, как живые консервы, до тех пор пока другие члены колонии в сезон засухи, когда найти еду непросто, не заставят их отдать его обратно.