Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

У меня был свой более совершенный прибор для поиска электрических угрей. Перед поездкой нас попросили записать электрические импульсы, какие посылает эта рыба. Особо сложного оборудования для такого дела не требовалось: достаточно было прикрепить две тонкие медные проволоки к небольшой деревяшке и протянуть от них гибкий провод, который подключался бы к магнитофону. Итак, я опустил наше примитивное звукозаписывающее устройство в нору и тут же услышал в наушниках потрескивание, означавшее, что угорь выпустил разряд. Треск нарастал, учащался и, достигнув некоего предела, пошел на спад. Считается, что импульсы служат своего рода локаторами: вдоль боковой линии угря расположены сенсорные окончания, с помощью которых он улавливает изменения электрических полей. Для него это сигнал: вблизи крупный предмет, — и так, следуя собственной «навигации», эта рыба, достигающая иногда полутора метров в длину, свободно лавирует между камнями в мутной речной воде. Однако слабыми импульсами электрический угорь не ограничивается; он способен генерировать разряды такого высокого напряжения, что они не только парализуют его добычу, но, как рассказывают, вполне могут оглушить человека.

Мы спустились к «причалу» Тайни, забрались в два каноэ с подвесными моторами и поплыли вверх по течению. По пути нам встретилось дерево, на котором поселилась стая тираннов; их гнезда, словно огромные биты, свисали с ветвей. К обоим каноэ мы привязали удочки-донки с наживкой на металлических крючках: вдруг попадется какая-нибудь рыба. Ждать долго не пришлось. Как только мы отплыли, я почувствовал, что клюет, потянул леску, вытащил серебристо-черную рыбину примерно тридцати сантиметров в длину и стал вытаскивать крючок у нее изо рта.

«Побереги пальцы, — невозмутимо посоветовал Тайни. — Рыба-каннибал все-таки».

Пиранья

Я швырнул улов на дно лодки.

«Никогда так не делай, парень, — буркнул Тайни, схватил весло и ударом оглушил рыбу. — Она могла тебя чертовски сильно цапнуть».

Он поднял рыбину и в подтверждение своих слов засунул в ее разинутый рот ветку бамбука. Два ряда треугольных, острых как лезвия зубов сомкнулись, и ветка, словно под ударом топора, раскололась надвое.

Я ошалело смотрел на Тайни.

«Правда, что стая этих рыб может окружить человека и обглодать его до костей?» — вырвалось у меня.

Тайни рассмеялся.

Чарльз Лагус возвращается из Рупунуни

«Если ты настолько глуп, чтобы оставаться в воде, когда пираньи, или перайи, как мы их тут называем, начали тебя кусать, они вполне могут тебе крупно подгадить. Эти твари нападают, как только унюхают кровь, поэтому я никогда не купаюсь, если порезался. К счастью, они не любят неспокойную воду. Когда выходишь из каноэ, надо как следует взбаламутить воду, и перайи вряд ли появятся. Конечно, — продолжал Тайни, — иногда они нападают без всякой причины. Помню, как-то мы должны были плыть в одном каноэ с 15 индейцами. Забирались по одному, и, конечно, у каждого, хотя бы на секунду, одна нога оказывалась в воде. Обуви ни у кого, кроме меня, не было. Я залез последним, а когда уселся, заметил, что у индейца, что сидит напротив, нога кровоточит. Я спросил, что случилось, а он говорит: «Перайя укусила, когда забирался в каноэ». Оказалось, что перайи выгрызли кусочки мяса из ног у 13 из 15 парней. Никто из них при этом даже не вскрикнул, и других предупредить никому в голову не пришло. Впрочем, думаю, эта история не столько о перайях, сколько об индейцах».

Мы провели несколько дней в Каранамбо и вернулись в Летем. Мало-помалу наша коллекция животных росла, и когда две недели спустя мы возвращались из саванны в Джорджтаун, с нами летел не только кайман в огромном, сделанном на заказ деревянном ящике, но и гигантский муравьед, небольшая анаконда, несколько болотных черепах, обезьяны-капуцины, длиннохвостые попугайчики и попугаи ара. Это было достойное начало.

3. Разукрашенная скала

Река Мазаруни берет начало в высокогорье на крайнем западе Гайаны, почти у самой границы с Венесуэлой. На протяжении 160 километров она огибает три четверти огромного круга, прежде чем врезаться в гряду песчаных гор, в них исчезнуть и вскоре, километров через тридцать, прорваться с высоты 400 метров каскадами и порогами, которые полностью перекрывают движение по воде в этих местах.

Тем, кто хотел бы добраться в бассейн Мазаруни по суше, предстоит долгое и трудное испытание крутыми горными дорогами. Самый короткий путь занимает три дня, сначала через густой, непроходимый лес, а потом вверх, на высоту без малого тысячу метров. Стоит ли удивляться, что десятилетиями эта местность была почти полностью отрезана от остальной страны, и всего за несколько лет до нашего приезда жившие здесь обособленно полторы тысячи индейцев мало что знали о цивилизации побережья.