Путешествия в Мустанг и Бутан

Среди разбросанных вещей мне попался на глаза номер «Журнала Американского географического общества» за 1914 год. Его почти целиком занимал текст Джон-Клода Уайта «Опыт путешествия в неведомый Бутан и исследования, произведенные в этой малоизученной, но преинтереснейшей стране».

После Буало Уайт был первым человеком, основательно познакомившимся с горным краем. Путешествовал он в 1905–1907 годах в качестве офицера политической службы махараджи Сиккима.

За Уайтом не было никого вплоть до открытия дороги, исключая горстку королевских гостей. Но они оставались в окрестностях Тхимпху и Паро. Я посмотрел пунктирные черточки, обозначавшие маршрут Уайта: они доходили только до центра страны. Значит, целиком он ее не обошел.

Все, решено. Я попытаюсь пройти весь Бутан. Заберусь в уголки, которые никто из европейцев не видел. Сверну с горных дорог, буду идти милю за милей, пока хватит сил. Начинать надо отсюда, из Тхимпху. Я здесь, и меня не удастся выставить!

В центре Бутана не побывало еще ни одной экспедиции, судя по уайтовской карте. Если поторопиться, я еще успею оказаться первым. Потешив гордыню, я углубился в изучение карт Пембертона и Уайта. Бутан на них имел форму рыбы. Его рассекали шесть глубоких долин, разделенных хребтами, причем самый высокий перевал находился на высоте 4350 метров. Реки питали ледники на горных пиках.

Северный Бутан представляет сплошной горный массив с непокоренными вершинами. Ни один шерпа не водил туда белого «сахиба» в альпинистских доспехах.

На западе долина Вонг в свою очередь делилась на три отдельных ущелья — Ха, Паро и Тхимпху. Там, я знал, проходила дорога. Их я смогу осмотреть быстро, так поступали все королевские гости и будут поступать остальные туристы, когда к трем комнатам в Бутане прибавятся новые гостиничные помещения. Потом двинусь в долину Пунакха, где стоит бывшая столица, — туда дорога еще не добралась; пересеку Черные горы, громадный хребет, разделяющий Западный и Восточный Бутан.

В этих местах еще не довелось путешествовать никому из чужеземцев. Более того, названия населенных пунктов на разных картах и их местоположение различались. Добрый знак!

Позади Черных гор стояла крепость Тонгса, за ней лежали долина Бумтанг и прочие таинственные места, которые прошел в 1838 году Пембертон. На севере я заберусь на плато по соседству с Тибетом.

Хотелось выступить сейчас же, нетерпение снедало меня. Да, но пустят ли туда? Тхимпху был конечным пунктом дороги и началом караванной тропы в неисследованные горы, бегло описанные Пембертоном как недоступнейшиё места Гималаев. Надеюсь, мне удастся «приспособиться к самым неблагоприятным атмосферным воздействиям». В конце концов не для того я рвался сюда, чтобы удовольствоваться неработающей ванной… Убаюканный монотонным пением повара на кухне, я задремал. Молнии слабо серебрились над головой, а туман медленно заволакивал Тхимпху, столицу Страны дракона.

Падение со слона

Утром в понедельник я отправился к дзонгу. Солнце мягко разгоняло клочья белого тумана, кое-где еще скрывавшего белые ячейки монастыря. Тхимпху был оживлен: двигались караваны, сновали в разные стороны монахи, солдаты, крестьяне. Все были одеты в доходившие до колен и перехваченные широким поясом. Только цвета короткополых халатов были разные: у кого черные, у кого оливковые; у большинства они были в красную, желтую и ярко-зеленую полоску с белым рисунком.

Халаты придавали солдатам средневековый облик, контрастировавший с современными автоматами, которые они носили, небрежно закинув на плечо и нисколько не беспокоясь, в какую сторону направлен ствол.

За два дня, проведенные в одиночестве, я, по зрелому размышлению, примирился с Бутаном. Меня уже не раздражали «джипы», особенно после того, как я узнал, что они принадлежат королю, а водители вместе с машинами выписаны из-за границы: в Бутане еще не освоили таинственную триаду из сцепления, акселератора и тормозов. Куда больше было горных лошадок, а автомобилей в общей сложности насчитывалось не более сотни.

Весь субботний день долину оглашали радостные крики и пение лучников: обитатели Тхимпху состязались талантами в этом национальном виде спорта.

Дорога не сумела изменить образа жизни бутанцев. По сути ничего еще не изменилось. Характер этих горцев создавался веками в изоляции, вдалеке от остального мира, по ту сторону величайших на планете гор. А люди вообще меняются очень медленно.

Возле дзонга прогуливались монахи в красных или каштановых тогах местной выделки поверх рубашек без рукавов, отороченных золотисто-красной парчой. Они вышагивали по двое или группой; завидев меня, монахи улыбались, не прерывая разговора. Вопреки замечаниям Було мне сразу бросились в глаза крайняя опрятность, чистота и цветущий вид бутанцев. Нигде в мире мне не доводилось видеть таких здоровых и физически сильных людей.