Путешествия в тропики за самоцветами

Центральная часть Мадагаскара довольно сухая, и вот вновь замелькали за окнами машины живописные почти голые скалы, узкие ущельица с гущей зеленой растительности и отрезки ровной каменистой степи, покрытые сухой травой. Переночевали в уютном, чистеньком городке Амбоситра, переполненном цветущей бугенвиллией, багряный цвет которой накладывал праздничный отпечаток на самые неказистые строения. Даже наш «лендровер», стоящий в арке, оплетенной гирляндами этого цветущего кустарника, приобрел какой-то необычный для него экзотический вид.

Весь следующий день прошел в обычных геологических трудах и заботах. Мы то и дело останавливались, вылезали из «лендровера», осматривали обнажения горных пород, лазили по склонам, сверялись с имевшимися у нас геологическими планами и картами. Надолго запомнилось впечатление от посещения озера Тритрива, картинно расположившегося в кратере потухшего вулкана. Сначала мы подъехали к вулканической гряде и, ничего не подозревая (нас нарочно не предупредили), стали взбираться вверх по склону. И вдруг перед глазами в огромной чаше, оставшейся от кратера, возникло большое озеро с темно-голубой водой. Его обрывистые борта выявляли характерную столбчатую структуру застывших базальтовых лав. Потревоженные нашими движениями камни быстро катились вниз, увлекая по пути другие и с шумом падали в воду, нарушая обычную тишину этих безлюдных мест. А меня не покидало чувство, что я где-то уже видел это необычное озеро в кратере вулкана. Пришлось сосредоточиться, прежде чем вспомнилась марка Демократической Республики Мадагаскар, на которой был изображен вулкан Тритрива, соответственно очень похожий на то, что предстало сейчас у нас перед глазами. Марку эту мне приходилось видеть прежде, и вот теперь и настоящий Тритрива перед нами.

В районе Анцирабе мы осмотрели еще несколько заброшенных карьерчиков, в которых когда-то добывали самоцветы. Старательно копались в отвалах, разбивали глыбы пегматита, но, сказать по правде, ничего достойного описания не нашли. По-видимому, не одно поколение коллекционеров минералов уже побывало здесь до нас. Но, в общем, удалось получить достаточно полное впечатление о характере пегматитов, из которых в этом районе добывали самоцветы. А это было для нас главное.

Оставалось ознакомиться с пегматитами, из которых добывали технический берилл. Следует отметить, что в тропиках обычно берилл для промышленного использования часто добывают только из верхних, разрушенных тропическим выветриванием частей пегматитовых жил. Выветривание на берилл не действует, и его крупные шестигранные кристаллы легко отбираются из рыхлой массы, в которую с поверхности превращается некогда твердый пегматит. Но на глубине нескольких метров крепкая скальная порода встречает старателя, и добыча берилла обычно прекращается, так как становится экономически невыгодной. Во многих случаях технический берилл извлекают попутно во время разработки пегматитов при добыче полевого шпата и кварца, которые используются как высококачественное керамическое сырье.

В этих случаях пегматиты, из которых добывают свежий, не измененный выветриванием полевой шпат, отрабатываются с поверхности на глубину до пяти-шести метров, а иногда и более. По-видимому, к месторождениям такого рода принадлежал пегматит, к которому мы подъехали, удалившись километров на 40 от Анцирабе.

Он был вскрыт достаточно глубоким карьером, врезанным в свежую породу на 3–4 м. В отвесных стенках виднелись срезы огромных желтоватых блоков полевого пшата и кварца. Кое-где можно было видеть торчащие из породы крупные пластины светлой слюды, разбитые глубокими трещинами. А был тут и берилл. И сейчас в стенках карьера в сплошных скоплениях кварца виднелись сколы гигантских шестигранных желтовато-зеленых кристаллов берилла до десяти сантиметров в поперечнике. О том, чтобы выбить эти вросшие в кварц гигантские «стаканы», нечего было и думать. И мы замеряли, записывали, фотографировали, рассуждая об особых условиях, в которых могли расти такие гигантские кристаллы.

Но вот внезапно мы слышим отчетливые звуки недалеких взрывов. Один, два, три. Очевидно, где-то неподалеку в действующем карьере рвут породу. Да это просто удача. Быстро погружаемся в свои «лендроверы» и отправляемся на поиски разработок. Направление, откуда был слышен звук, мы заметили, но среди холмов, покрытых высокой пожелтевшей травой и кущами деревьев, найти небольшой карьерчик оказалось нелегко. Указал нам на него шлейф белой породы, протянувшийся по серо-зеленому склону на противоположном борту долины. К карьерчику, оказывается, вела плохонькая грунтовая автодорога, по которой, видимо, вывозили полевой шпат и кварц.